Валентин Сахаров - Политическое завещание Ленина: реальность истории и мифы политики.

Раковский на секции по национальному вопросу выступил с критикой тезисов (и, следовательно, доклада) Сталина, заявив, что они бьют «по тени, а не по предмету». Он использовал тот же прием, что и Автор записок: пошел на подмену проблем: вместо существующего СССР начал критику самой идеи «автономизации». Свой конфедерализм Раковский, как и Автор записок, камуфлировал критикой опасности, исходящей от торопливости и администраторского увлечения, ведомственной бюрократической психологии****. Чтобы склонить делегатов к своей позиции, состоящей в стремлении пересмотреть решение об образовании СССР, Раковский решил «пугнуть» их, заявив: принципы, на основе которых создан СССР, будут способствовать «появлению всяких колонизаторских тенденций», а процесс образования СССР, если он не будет приостановлен и пойдет так, как он идет сейчас, «сулит нам гражданскую войну». «Я начинаю тревожиться за Советскую власть». Как и Автор записок и со ссылкой на них, Раковский признает образование СССР ошибкой, поскольку-де это ставит нас в империалистические отношения с другими нациями[1449]. Впрочем, должного эффекта на делегатов съезда это «пророчество» не произвело, поскольку даже Зиновьев, испытывавший сильнейшие колебания в этом вопросе, отметил, что Раковский выступал «несколько преувеличенно» и что «некоторые нотки в его чересчур страстной речи чуть-чуть напоминали австрийскую постановку вопроса»[1450].

В ходе обсуждения проекта резолюции Раковский внес поправку, представляющую собой фрагмент тезисов, принятых партконференцией на Украине еще до придания гласности записок (якобы ленинских) по национальному вопросу и перекликающихся с ними в важнейших вопросах. В них говорилось, что «лишь самое строгое согласование нашей политики по национальному вопросу внутри страны с той политикой, которую мы проводим по национальному вопросу... за рубежом, может придать Союзу Советских Республик и Коммунистической партии тот моральный авторитет и ту принципиальную искренность, которые сделают из них в полном объеме опору борьбы мирового пролетариата с империализмом»[1451]. Совпадение с аналогичным тезисом в записках «К вопросу о национальностях или об "автономизации"» очевидно. Выше было показано, что Ленин на этот счет придерживался совершенно иных взглядов.

Обращает на себя внимание то обстоятельство, что в этой резолюции не делается никаких различий между национальной политикой до и после взятия власти, в рамках буржуазного общества , с одной стороны, и в ходе социалистического строительства— с другой . Политический смысл ее — в подчинении национально- государственного строительства и внутренней политики советских республик интересам международной революции, в стремлении связать по рукам и ногам центр в деле строительства СССР и обеспечить себе возможность критики любого мероприятия, направленного на укрепление его позиции. Российская социалистическая революция в качестве подставки для мировой революции — вот ее основное назначение и судьба. Это вполне соответствует взглядам Автора записок. Выше было показано, что Ленин смотрел на эту проблему иначе, о чем свидетельствует его последняя статья «Лучше меньше, да лучше»[1452].

Данное положение резолюции перекликается с позицией Раковского, изложенной в его замечаниях по проекту резолюции ЦК РКП(б) о взаимоотношениях РСФСР с независимыми республиками (28 сентября 1922 г.) и письмом Д.З. Мануильскому от 29 сентября 1922 г.[1453] И это неудивительно, поскольку есть достаточно оснований полагать, что Раковский если и не был автором этой резолюции, то принимал участие в ее подготовке. Таким образом, ряд важнейших позиций авторов резолюции украинской конференции и конфедералиста Раковского практически неотличимы от позиции Автора записок. Чем это объяснить? Может быть, их писала одна «рука»? Или одна «голова» руководила созданием этих двух документов? Секция XII съезда РКП(б) отклонила поправку Раковского[1454]. Значит, отклонила соответствующие позиции записок «К вопросу о национальностях или об "автономизации"».

Неожиданным и поразительным (если стоять на позиции традиционной историографии) оказывается противостояние между позицией Автора записок по национальному вопросу и выступлениями лидеров грузинских национал-уклонистов Мдивани, Махарадзе и др.[1455], проходивших мимо тех аргументов, которые предоставляли им ленинские якобы письма от 5 и 6 марта 1923 г. И это в условиях открытой борьбы с использованием всех возможных материалов и аргументов, с попытками опереться в ней на авторитет Ленина, на записки «К вопросу о национальностях или об "автономизации"»! В самом деле, Автор записок и письма к Мдивани от 6 марта 1923 г. ведет бой со Сталиным в связи с внутренней борьбой внутри КПГ и предлагает свою помощь в ней, готов ради победы объединить разные политические силы, а Мдивани «и др.»***** будто не ведают об этом. Они ни словом не обмолвились о получении от Ленина этого письма, никак не выказали своего отношения к нему. Они проходят мимо предложений Автора письма о союзе и поддержке, будто бы они были политически столь малозначимые, что ими можно совершенно пренебречь. Даже тогда, когда терпят сокрушительное поражение. Почему? Не нуждались? Нет, от этого ответа придется отказаться, поскольку Мдивани постоянно пытался опереться на текст записок «К вопросу о национальностях...». А может быть, потому, что были посвящены в тайну его создания и не рисковали привлекать к нему лишнее внимание?..

Если учесть, что не только Мдивани не пытался использовать письмо, направленное якобы ему Лениным 5 марта 1923 г., а также то, что ни Троцкий******, ни Каменев, никто иной не использовал этот текст и не упоминал о его существовании[1456], то это обстоятельство может быть расценено как косвенный аргумент против ленинского авторства письма к Мдивани, Махарадзе и др. Оснований принимать его как ленинский документ станет еще меньше.

В отличие от Раковского и Бухарина, Мдивани, пытаясь опереться на текст записок «К вопросу о национальностях...», фактически возражал их Автору, т.е. якобы Ленину.

Мдивани и Махарадзе продолжали свои атаки на объединительную политику с тех же позиций, с которых они вели ее в октябре 1922 г. и за которую получили от В.И. Ленина жесткую и резкую отповедь. Поэтому неудивительно, что они ограничиваются лишь общими указаниями на поставленную в ней задачу борьбы с великодержавным шовинизмом, причем грубо искажая (Махарадзе) существо дела, заявляя, что именно здесь Ленин впервые поставил эту задачу[1457].

Это подметил Енукидзе: «Теперь о письме тов. Ленина (из контекста видно, что речь идет о записках от 30—31 декабря 1922 г.******* — B.C.). Тут тов. Мдивани в своей речи ежесекундно склонял имя тов. Ильича, и он хотел создать впечатление, что тов. Ленин будто специально написал это письмо, чтобы поддержать товарищей уклонистов и оправдать всецело их политику. (Бухарин: "Конечно, с этой целью".) Не с этой целью, т. Бухарин... Общая политика, которую проводил там т. Орджоникидзе, намечалась здесь»[1458].