Валентин Сахаров - Политическое завещание Ленина: реальность истории и мифы политики.

По вопросу об опасностях, исходящих от местного национализма и великодержавного шовинизма, Сталин также указал на принципиальную разницу в позициях Ленина, с одной стороны, и Автора записок и национал-уклонистов (сторонники Мдивани, Султан-Галиева[1440] и др.) — с другой. Ленин как принципиальную позицию отстаивал необходимость борьбы и с национализмом, и с великодержавным шовинизмом. При этом Сталин заявил, что в этом вопросе его самого ничто не разделяло с Лениным, и в доказательство своих слов сослался на резолюцию по национальному вопросу, принятую X съездом партии и на историю ее создания: ее писал Сталин вместе с Лениным[1441].

Сталин признавал верной оценку великорусского шовинизма, данную в «записке» от 30—31 декабря 1922 г., как большой опасности и «главного врага»[1442]. Но, солидаризируясь с ней, он в отличие от национал-уклонистов и самого Автора записок, практически игнорировавших опасность национализма малых народов, не идеализировал этот национализм, который вел не к усилению интернационализма за счет ослабления великодержавного шовинизма, а к усилению буржуазного влияния*.

В отличие от национал-уклонистов и Автора записок, видевших лишь один способ борьбы с великорусским шовинизмом — ослабление федеративного центра, Сталин предложил способы обуздания великодержавного (в том числе и великорусского) шовинизма не за счет уступок национализму малых народов, а за счет: (1) создания второй палаты (палата национальностей)**, создания национальных воинских формирований, способных взять на себя хотя бы частично задачу защиты собственной территории от посягательств со стороны сопредельных государств, создание национальных кадров. Эти предложения Сталина[1443] лежали в русле принципиальных решений X съезда партии, ориентировавших на переход от формального равенства к равенству фактическому. Следовательно, вполне отвечали принципиальной позиции Ленина. А Автор записок предлагает нечто совершенно иное — «перегнуть палку», т.е. от равенства формального перейти к формальному неравенству и созданию нового фактического неравенства. Ничего интернационалистического здесь нет.Это— проявление антирусского национализма. В заключительном слове по национальному вопросу на XII съезде Сталин заявил: «Говорят нам, что нельзя обижать националов. Это совершенно правильно, я согласен с этим, не надо их обижать. Но создавать из этого новую теорию о том, что надо поставить великорусский пролетариат в положение неравноправного в отношении бывших угнетенных наций — это, значит, сказать несообразность.То, что у тов. Ленина является оборотом речи в его известной статье, Бухарин превратил в целый лозунг» (выделено нами. — B.C.)[1444]. Ясно, что Сталин оспорил не Бухарина, а Автора записок по национальному вопросу. Сделав упор на Бухарине, он лишь постарался вывести Ленина из-под удара этой критики.

Сталин не говорит прямо, что эти записки не принадлежат Ленину. Но фактически он делает все, чтобы делегаты съезда задумались об их соответствии ленинскому теоретическому и политическому наследию. Свое выступление на XII съезде Сталин строит так, что ни разу не связал однозначно имя Ленина как автора с этими записками. Думается, это не случайно, он не был уверен в том, что они принадлежат Ленину, а может быть, был убежден в обратном. Другое дело, доказать этого он не мог. Делегаты съезда не сомневалось в том, что они принадлежат Ленину, но в то же время в ряде вопросов и оценок согласиться с ними не могли. Сталину надо было политически обезвредить записки, не только притупить их антисталинскую направленность, но и выявить противостояние их ленинским взглядам. Надо было предотвратить проникновение антиленинских взглядов в политику большевистской партии под видом ленинских теоретических новаций. Для Сталина оставался только один путь — связывать этот текст и содержащиеся в нем необычные для Ленина положения с его болезненным состоянием. «Тов. Ленин забыл, он много забывал в последнее время***. Он забыл, что вместе с ним мы принимали основы Союза (ГОЛОС: он не был на пленуме). Тов. Ленин забыл резолюцию, принятую на октябрьском пленуме о создании Союза, где говорится о слиянии пяти комиссариатов, объединении пути (наркоматов путей сообщения. — B.C.) и оставлении нетронутыми шести комиссариатов. Это тов. Ленин принял и утвердил. Затем это вынесли в ЦК, который тоже утвердил. Я готов представить любой документ»[1445]. Принятая Сталиным тактика была тем более целесообразна, что позволяла, с одной стороны, обеспечить критику основных положений записок, а с другой — вывести из «зоны критики» самого Ленина и сохранить его авторитет. Даже историю своих разногласий с Лениным в 1920 г., когда Ленин занимал значительно более жесткую позицию, отрицая целесообразность использования конфедерации, Сталин представил так, что за бортом осталась теоретическая сторона разногласий.

Иное объяснение предложил А. Енукидзе, который, в частности, рассказал делегатам съезда: «Т. Ленин сделался жертвой односторонней неправильной информации. Когда к человеку, по болезни не имеющему возможности следить за повседневной работой, приходят и говорят, что там-то и таких-то товарищей обижают, бьют, выгоняют, смещают и т.д., он, конечно, должен был написать такое резкое письмо. Но все то, что приписывается в этом письме тов. Орджоникидзе, ни малейшего отношения ни к национальному вопросу, ни к товарищам уклонистам не имело. Это ведь всем известный факт, товарищи, и зачем впутывать вопрос об инциденте т. Орджоникидзе с одним из товарищей, который не был замешан в борьбе между уклонистами и Заккрайкомом, в вопросы, затронутые т. Лениным?»[1446].

Если посмотреть на происходившую на XII съезде дискуссию по вопросам строительства СССР с точки зрения записок «К вопросу о национальностях...» и писем Троцкому и Мдивани от 5 и 6 марта 1923 г., то выявляется достаточно интересная картина, «странная» с точки зрения традиционной концепции «ленинского завещания». Во-первых, очень мало кто из выступавших пытался опереться на положения этих записок, хотя запрет налагался только на цитирование текста. Во-вторых, спектры политических вопросов, затронутых в них и в выступлениях критиков Сталина на съезде, мало и очень плохо совпадают между собой. Исключение составляют, пожалуй, только Бухарин и Раковский, которые активно использовали в своих выступлениях, принципиальные (и явно антиленинские) положения записок[1447].

Выступление Бухарина на съезде было в большей мере, чем другие, политически заострено против Сталина. Он оказался единственным делегатом, поддержавшим тезис об отрицательных чертах русских, которые выделяют их из среды других народов, а также о необходимости «перегнуть палку», исправляя вины царского и буржуазного правительств и т.д. Бухарин поддержал, критику подхода к объединению республик с позиций экономической целесообразности[1448].