Шмуэль Эттингер - Очерки по истории еврейского народа

Политика по отношению к евреям была заново формулирована в законодательстве от 1835 г., которое почти ничем не отличалось от "Положения 1804 г.". В нем, однако, не было статьи о выселении евреев из деревень. Все же при определении "черты оседлости" были обозначены некоторые губернии, в которых евреям разрешалось проживать только в городах и местечках, но не в деревнях.

Евреи были обязаны зарегистрировать постоянные фамилии, им было запрещено вступление в брак до восемнадцатилетнего возраста. Положение 1835 г. заключало в себе те льготы, которыми пользовались еврейские ремесленники и земледельцы на основании закона 1804 г., а также особые льготы в связи с отбыванием воинской повинности. Под впечатлением нового закона несколько тысяч семейств проявили готовность перейти на земледельческое поселение, тем более, что правительство выдвинуло план отведения евреям земель в сибирских степях. Однако вскоре после его официального опубликования план был отменен, и евреи, которые {500} уже, было, двинулись в путь, были задержаны и посланы этапным порядком на юг, где, таким образом, еще несколько тысяч евреев обосновались там в земледельческих колониях.

В конце 1840 г. Николай I учредил особый комитет "для определения мер коренного преобразования евреев в России". Этот комитет должен был:

1. действовать на нравственное образование нового поколения евреев учреждением еврейских училищ в духе, противном нынешнему талмудическому учению;

2. уничтожить кагалы и подчинить евреев общему управлению...

4. запретить употребление особой еврейской одежды...

7. разделив евреев по свойству их занятий на полезных, как-то купцов, ремесленников и земледельцев, и на не имеющих постоянного, так сказать, производительного, способствующего общему богатству и благу занятия, подвергнуть последних разным мерам ограничения, в том числе рекрутскому набору втрое более против обыкновенного".

Эти предложения выражают политику Николая I по отношению к евреям, которой он придерживался до самой своей смерти в 1855 году.

Еще до того русский министр просвещения граф Уваров связался с кругами еврейских просветителей в Германии, чтобы выяснить, какие меры надо принять для поднятия культурного уровня их соплеменников в России.

Когда было решено открыть государственные ("казенные") школы для евреев, министр обратился к заведующему еврейским училищем в Риге, уроженцу Германии, д-ру Максу Лилиенталю, с предложением взять на себя осуществление этой задачи. По поручению министра Лилиенталь объездил черту оседлости, чтобы заручиться поддержкой общин. Он был всюду встречен с нескрываемой враждебностью, хотя и уверял, что правительство имеет в виду благо евреев. Он также утверждал, что, если сам убедится в намерении правительства посягать на еврейскую религию, он откажется от своего поста. По свидетельству одного из еврейских писателей Вениямина Мандельштама, руководители минской общины заявили Лилиенталю: "Зачем {501} ты, изменник, пришел к нам? Чтобы уничтожить все святое и погубить наших детей и молодежь? Ты думаешь и нас крестить, как ты крестил наших братьев в Вильно".

Лишь на юге России Лилиенталь добился некоторых успехов, но еврейское общество в целом, за исключением незначительной группы интеллигенции (маскилим), видело в обязанности посылать детей в эти школы насильственную меру, называя ее "школьным гонением". В конце концов Лилиенталь убедился в справедливости опасений руководителей общин, подозревавших, что правительство намерено посягнуть на их веру, и оставил Россию.

Все же в России были учреждены правительственные школы для евреев и две раввинских семинарии в Вильно и в Житомире. Директорами этих учебных заведений были христиане, и только еврейские предметы преподавались учителями-евреями. В секретной инструкции министра просвещения, утвержденной царем, было сказано, что целью школ является перевоспитать подрастающее поколение и отвлечь евреев от Талмуда. Учреждение этих училищ повлекло за собой тяжелые гонения на традиционные еврейские школы - "хедеры" и их преподавателей - "меламедов". Евреи оборонялись всеми способами, и, в первую очередь, подкупом чиновников.

Большинство списков учеников, которые местные власти пересылали в министерство просвещения, были фиктивными. В действительности лишь немногие, да и те преимущественно из бедноты, были принесены в жертву "молоху просвещения". Однако впоследствии они оказались среди первых евреев, усвоивших в совершенстве русский язык и впитавших в себя русскую культуру. В этот период были приведены в исполнение также указы о еврейской одежде. По требованию самого царя в 1844 г. был введен особый налог за ношение длиннополого сюртука, в 1848 г. были обложены налогом ермолки, а в 1850 г. еврейская одежда была вообще запрещена.

Правительство возлагало большие надежды на упразднение кагалов, т.е. на то, что общины были лишены статуса "юридического лица"; указ об этом был опубликован в 1844 году. С тех пор надзор над еврейскими учреждениями и взыскание налогов, включая "коробочный {502} сбор", были переданы в ведение городских дум и полиции. Но вместе с тем правительство отнюдь не намеревалось уравнять евреев в правах с другими жителями и не собиралось отказаться от услуг лиц, ответственных за набор еврейских рекрутов, и сборщиков специальных еврейских податей.

Таким образом, эти прислужники чиновников, вместе с синагогальными старостами, стали представлять русских евреев перед властями. Если и прежде управление общиной находилось в руках немногочисленной группы ученых раввинов и богачей, то вмешательство правительства еще более ограничило его общественную базу; участие "ловцов" и сборщиков податей в новом правящем кругу усилило презрительное отношение к нему со стороны еврейской общественности.

Наряду с мероприятиями, направленными на включение евреев в жизнь страны, правительство начало обсуждать вопрос о методах "защиты коренного населения от вредного влияния евреев", что означало введение добавочных правовых ограничений. Был разработан подробный план "разбора" евреев на полезных и бесполезных.

Они были разделены на пять категорий: купцы, земледельцы, ремесленники, мещане, имеющие постоянное место жительства (т. е. владельцы недвижимого имущества; к этой категории были также отнесены служители культа), и мещане, не имеющие определенного местожительства, причисленные к категории бесполезных, к которой принадлежали, например, возчики, золотых и серебряных дел мастера, приказчики, слуги и др.

Соответственно плану, рекрутская норма "бесполезных" должна была быть втрое больше нормы других категорий; их следовало выселить из деревень и ограничить их право передвижения даже в пределах черты оседлости и т.п. Царь дал свое согласие на этот план, но приказал увеличить для них рекрутскую норму не в три раза против обычной, а в пять раз. Были, правда, и видные министры, считавшие "разбор" пагубным.