Коллектив авторов История - Октябрьское вооруженное восстание в Петрограде

23 октября. С утра ведутся переговоры с левыми эсерами о совместном вооруженном выступлении. Прошьян и Устинов дают уклончивые ответы. Они не уверены в успехе и предлагают вести переговоры с меньшевиками. С ними соглашается председатель Гельсингфорсского Совета Шейнман (большевик).

Колебания Шейнмана не обещали создания в городе твердой власти в момент самого переворота. К вечеру созывается общее собрание Совета, судовых и полковых комитетов. Собрание одушевлено одним желанием — немедленного свержения коалиционного правительства. Меньшевики и правые эсеры пытаются на собрании протестовать, вносят свои предложения, предостерегают от «анархии» и «погромов». Выступают матросы, которые с негодованием заявляют, что это — старая песня провокации гробовщиков революции. Левые эсеры, уверяющие, что за ними — «половина» флота и стоящей в Финляндии армии, предлагают компромиссные решения. Резко против всяких компромиссов выступаем Смилга и я. К концу заседания оглашается — резолюция Центробалта; в ней говорится, что никаких отступлений от решения съезда Балтийского флота, никаких компромиссов флот не признает. Если даже собрание вынесет обратное решение, фракция большевиков Совета и Центробалт берут на себя ответственность за выступление.

Члены Центробалта — левые эсеры — единогласно голосуют за резолюцию Центробалта. Резолюция проходит.

На этом же заседании для руководства и координирования действий избирается тройка в составе Смилги и Дыбенко (большевики) и Шишко (левый эсер). Тройка снабжается неограниченными полномочиями. Ведем переговоры с финскими коммунистами о перевороте в Финляндии и захвате ими власти. Финские товарищи колеблются. Заявляем: «Если вы откажетесь нас поддержать, мысами совершим переворот, — тогда вы вынуждены будете взять власть в свои руки после совершившегося факта».

После долгих переговоров финны соглашаются.

В ночь на 24 октября арестовываем остатки представителей коалиционного правительства. Перед арестом Набокова перехватываем его разговор по прямому проводу с князем Львовым, в котором князь Львов сообщает, что в Петрограде начинается анархия. Большевики готовят вооруженное свержение правительства. С фронта вызваны войска. Керенского решено отправить в Японию, в целях ввода японских войск для подавления восстания.

Этот разговор был немедленно передан в Петроград Революционному комитету. Связь с Петроградом целиком перешла в наши руки. В Гельсингфорсе царило полное спокойствие и тишина. Сопротивляться было некому, за исключением анархистов, которые пытались захватить здание матросского клуба, но вызванными с «Республики» патрулями были частью арестованы; остальные поспешили убраться. Город охранялся усиленными патрулями матросов и солдат.

24 октября. С самого утра в городе спокойно. Получены сведения о нападении белой гвардии финнов на поезда при их движении в Гельсингфорс. Для ликвидации белогвардейцев срочно высылается отряд под командой Измайлова. К 12 часам из Петрограда получены одна за другой телеграммы о готовящемся выступлении. Телеграммы Революционного комитета передаются Северозападному фронту. Связь с последним установлена. Обо всем информируем друг друга. В Центробалте для руководства избрана тройка в составе: Дыбенко, Аверочкина и Измайлова. На всех кораблях, во всех командах и пехотных частях отдано распоряжение держать наготове дежурные боевые роты; кроме боевых рот, приказано на кораблях держась еще по одной роте в полной боевой готовности. Погрузка огнеприпасов и продовольствия, подвоз их к товарной станции заканчиваются. Эшелоны для погрузки отрядов приказано составить к 18 часам. Идет усиленная спешка с ремонтом миноносцев; ремонт должен закончиться к утру 25-го.

В 16 часов созывается пленарное заседание Центробалта и судовых комитетов, где еще раз все корабли заявили о своей полной готовности и требовали немедленной посылки достаточных сил в Петроград. К 20 часов получена телеграмма из Петрограда:

«Центробалт. Дыбенко. Высылай устав. Антонов-Овсеенко».

Флоту отдается приказание: боевым ротам прибыть на вокзал к 24 часам. На вокзале установлена наша комендатура. С утра 24 октября установлена наша комендатура на всех станциях до Петрограда. Порядок погрузки и следования эшелонов передан коменданту и старшим эшелонов.

Происходит задержка с ремонтом миноносцев. Вызываю командующего флотом адмирала, Развозова и флагманского инженер-механика Винтера в Центробалт. Обращаюсь к Развозову:

— Будут ли готовы миноносцы к утру?

Отвечает инженер-механик Винтер:

— Никак нет. Они могут быть готовы только через двое суток.

Что это? Неисполнение приказания?

Адмиралу Развозову и Винтеру странным казалось, что они теперь получают приказания от Центробалта. В их уме никак не укладывалось, как это заживо погребли Временное правительство и о нем теперь даже нет помина. Но ни один из них не посмел заявить, что они не подчиняются приказам Центробалта. Адмирал Развозов Сам был очевидцем во время сражения под Эзелем и Даго, когда за неисполнение приказания Центробалта виновные тут же были преданы суду, и теперь за неисполнение приказа им также грозила бы расправа на месте.

Вызываю механиков и старших машинистов с миноносцев. Один за другим являются в Центробалт. На вопрос, будут ли готовы миноносцы к утру, отвечают:

— Ровно в 8 часов утра миноносцы покинут Гельсингфорсский рейд.

Матросы на миноносцах уже не спят третьи сутки. Они сами совместно с финскими рабочими работают день и ночь. Они полны желанием как можно скорее закончить возложенное на них величайшее историческое поручение. И они с честью выполнили боевой революционный приказ.

После ухода машинистов флаг-механик Винтер и адмирал Развозов, качая головами, повторяли:

— Невероятно. Это не может быть выполнено. Миноносцы не могут быть готовы к утру.

— Вы, — говорю, — можете не верить в то, что миноносцы будут готовы, но вы отвечаете за командиров.

— Так точно.

Уходят.

23 часа, 24 октября . Из Петрограда вызывает тов. Баранов Алексей. Подхожу к аппарату.

Баранов:

— Настроение тревожное. Можем ли надеяться на своевременную поддержку? Центрофлот в наших руках… Правительство растерялось. С минуты на минуту может начаться выступление. Не опоздаете ли прийти на помощь?

— На рассвете выйдут миноносцы. Отправляю отряды.

— Передам Военно-революционному комитету.

25 октября, 2 часа ночи . Гельсингфорс, окутанный ночным мраком, спит непробудным сном. Серые облака, обгоняя друг друга, казалось, спешат закрыть кое-где мерцающие звезды, покрыть небо непроглядной пеленой, создать непроницаемую темень глубокой осенней ночи. Пусть спят непробудным сном те, кто сегодня при закате солнца не замечал восходящую над многострадальным русским обездоленным людом зарю новой жизни — пролетарской революции.