Коллектив авторов История - Октябрьское вооруженное восстание в Петрограде

Вот типичная для тех дней сцена, свидетелем которой мне довелось быть. Стройными рядами, в полной боевой готовности, с развернутыми знаменами, с оркестром, со всеми приданными ей частями боевым маршем шла с Варшавского вокзала дивизия. Она направлялась к Смольному, чтобы в целости и сохранности сдать оружие, архив и кассу и в организованном порядке демобилизоваться и отправиться по домам.

Показался автомобиль. Выскочивший из него молодой рабочий подбежал с пачкой воззваний к головному отряду дивизии.

— Воззвание Ленина! — крикнул он. — Немцы наступают на Петроград! Социалистическое отечество в опасности! — и рабочий стал раздавать направо и налево печатные листки.

Комиссар дивизии быстро, на ходу, просмотрел листок, что-то сказал командиру, и вдруг раздалась четкая команда:

— Дивизия, стой!

Дивизия быстро перестроила ряды, образовав каре на площади Пяти углов. Кто-то выкатил из ближайшего двора бочку, военный комиссар дивизии легко вскочил на нее и громко провозгласил на всю площадь:

«Социалистическое отечество в опасности!».

Все дрогнуло, насторожилось. На площади наступила мертвая тишина. Прохожие тоже остановились как вкопанные. Слово за словом, четко, ясно, с подъемом читал военный комиссар ленинское воззвание.

И вот он кончил.

— Ну, что же, товарищи, — вдруг сказал он громко, — идем в Смольный демобилизоваться?

— На фронт! — грянули тысячи голосов.

Быстро последовали команда за командой. Дивизия вновь выстроилась в боевом порядке и сейчас же по команде «кругом марш» повернула обратно. Грянул оркестр. Четко отбивая шаг, с развернутыми знаменами двинулась эта образцовая боевая воинская часть не в Смольный, чтобы сдать оружие и разойтись по домам, а туда, на фронт, в окопы.

Я подошел к комиссарам, отрекомендовался и предложил им проехать в Смольный в Главный штаб, чтобы получить военное задание.

Два военных комиссара вместе с командиром дивизии и одним из офицеров прибыли в Смольный и отрапортовали Владимиру Ильичу, что приказание Совета Народных Комиссаров выполнено: дивизия, шедшая демобилизоваться, по единогласной воле всех бойцов повернула на фронт.

Владимир Ильич крепко пожал руки прибывшим военным.

Сейчас же по телефону было дано распоряжение на Варшавский вокзал предоставить эшелоны этой славной дивизии. Штаб дал задание. Дивизия спешно погрузилась и тотчас же выехала на фронт. Вместе с другими прибывшими туда частями она нанесла сокрушительный удар по немецким войскам, сорвав их наступление на станцию Дно. Энергично преследуемые по пятам, немцы оставили Псков и тотчас же согласились на мирные переговоры.

Это была серьезная победа красных войск над немецкими империалистическими полчищами, захотевшими молниеносным ударом завладеть Петроградом. Этот день вошел в историю как день рождения Красной Армии.

Круглые сутки без перерыва работал военный штаб, насыщая фронт все новыми и новыми подкреплениями.

В течение дня 21 февраля несколько раз собирался Совнарком для обсуждения сложившегося положения.

Тут же, в Смольном, почти беспрерывно заседал ЦК нашей партии, обсуждавший вопросы мира и войны.

Для еще более подробного разъяснения населению всех трудных обстоятельств переживаемого времени Совнарком 21 февраля принял обращение «К трудящемуся населению всей России».

Это воззвание, тотчас же опубликованное в газетах и расклеенное по всему городу, произвело огромное впечатление на народные массы.

Проникновенные слова этого воззвания, наполненные неприкрашенной правдой, раскрывали глаза всем, кто еще не представлял себе ту грозную опасность, которая нависла над молодой Советской республикой. Огромные толпы добровольцев продолжали осаждать Смольный, штаб Петроградского военно-революционного комитета. Все в едином мощном порыве хотели сейчас же, немедленно идти на фронт, грудью своей отстаивать наши рубежи. Создалось народное ополчение, которое встало на защиту Петрограда.

Широкие массы рабочих, все трудящееся население поняло и одобрило решительное требование вождя Октябрьской революции: при попытке сопротивления объявленной всенародной мобилизации — стереть с лица земли врагов нашего социалистического отечества.

В этой заметке я хочу записать некоторые воспоминания, рисующие Ленина в Октябрьские дни.

Непосредственно перед переворотом я встречался с Владимиром Ильичом на Выборгской стороне, когда он уже вернулся из Финляндии. Ленин торопил с восстанием, с исключительным взиманием занимался вопросом о соотношении сил в тогдашнем. Петрограде и технической подготовкой восстания. 10 октября Ленин впервые помнился на заседании Центрального Комитета нашей партии (и квартире Суханова). 16 октября он присутствовал на заседании Центрального Комитета с рядом приглашенных товарищей в Лесном. Эти два заседания были решающими в том смысле, что они окончательно решили вопрос о восстании. В Смольном Ильич появился в ночь на 24 октября. В ночь на 25 октября весь Центральный Комитет, Ильич в том числе, ночевал в комнате №14 в Смольном на полу и на стульях. Ильич очень торопил со взятием Зимнего и основательно, нажимал на всех и каждого, когда не было сообщений о ходе наступления. Утром 20-го он первый раз присутствовал на заседании Военно-революционного комитета.

После переворота мы, члены Центрального Комитета, ежедневно, иногда по нескольку раз, встречались с Лениным в Смольном в эти незабываемые дни, тогда через Смольный катилась масса солдат, рабочих и матросов, и под Петроградом гремели пушки и уже шли авангардные бои, растянувшиеся затем на целых три года ожесточеннейшей гражданской войны.

Ильич тогда был воплощением великой воли этих масс победить во что бы то ни стало. На заседаниях Центрального Комитета он громил колеблющихся, беспощадно отбрасывая их в сторону. В своем кабинете, как вождь восстания, он спокойно учитывал складывающиеся обстоятельства и твердо направлял дело к победе. В минуты кратковременного отдыха, прогуливаясь по коридору, он оживленно беседовал с товарищами, крепко закладывая руки за спину.

Ильич в эти дни великого переворота был оживлен, весел, светился весь изнутри каким-то особенным светом, был непоколебим, уверен и тверд.

Из партийных эпизодов того времени я считаю нужным остановиться на одном, а именно — на последнем моменте в определении октябрьской линий Центрального Комитета партии, бывшем одновременно и Последним этапом в борьбе с выступившими, против Октябрьской революции Зиновьевым и Каменевым. После 25–26 октября Викжель начал свою соглашательскую канитель, стремясь запутать в нее и нас, большевиков.