Геродот - История Древней Греции

98. Аристагор поплыл вперед и по прибытии в Милет употребил следующую хитрость (пользы от нее для ионян не ожидалось никакой, и не ради этого Аристагор придумал ее, но лишь для того, чтобы причинить огорчение Дарию). Он отправил посла во Фригию к пеонам, которые после покорения Мегабазом были переселены туда от реки Стримон; во Фригии они занимали особую местность и деревню. Явившись к пеонам, посол сказал им так: «Меня прислал к вам, пеоны, тиран Милета Аристагор, для того чтобы посоветовать вам средство к освобождению, если только вы пожелаете последовать его совету. В настоящее время против персидского царя поднялась вся Иония, что дает вам возможность возвратиться на родину при следующих условиях: о пути до моря вы должны позаботиться сами, дальше от моря позаботимся о вас мы». Пеоны чрезвычайно обрадовались этому известию и с детьми и женами поспешно направились к морю; только немногие из страха не двинулись с места. По прибытии к морю пеоны переправились на Хиос, и в то время, когда они находились уже на острове, появился большой отряд персидской конницы, следовавший за ними по пятам. Не захватив здесь пеонов, персы послали на Хиос требование к пеонам возвратиться назад; но пеоны отказались повиноваться, а жители Хиоса переправили их со своего острова на Лесбос, лесбосцы – в Дориск, отсюда сухим путем они отправились дальше и прибыли, наконец, в Пеонию.

99. Так действовал Аристагор. Между тем афиняне прибыли в Милет на двадцати кораблях вместе с пятью эретрийскими триремами; эретрийцы выступили в поход не ради афинян, но ради самих милетян, воздавая им за оказанные раньше услуги. Некогда милетяне помогали эретрийцам в войне с халкидянами, между тем как халкидянам против эретрийцев и милетян помогали самосцы. По прибытии этих и прочих союзников Аристагор предпринял поход на Сарды. Сам он, впрочем, в поход не выступил, но оставался в Милете, назначив в вожди милетян других лиц: родного брата Харопина и одного из их сограждан, Гермофанта.

Рельеф с изображением богини Ники. Эфес

100. Прибыв с таким войском в Эфес, ионяне покинули свои суда у Кореса в Эфесской области, а сами большой толпой двинулись в глубь материка, пользуясь проводниками из эфесцев. Шли они вдоль реки Каистр, потом перевалили через Тмол и прибыли в Сарды; город взяли они весь, кроме акрополя, без всякого сопротивления. Акрополь охранял сам Артафрен с довольно значительным отрядом.

101. Хотя город был взят, но эллины воздержались от грабежа по следующей причине: дома в Сардах были большей частью тростниковые, и даже кирпичные дома имели тростниковые крыши. Поэтому когда кто-то из воинов поджег один дом, огонь быстро переходил с одного дома на другой и охватил весь город. Во время пожара лидийцы и все находившиеся в городе персы, охваченные со всех сторон пламенем, не имели никакого выхода из города и потому сбежались на рынок к реке Пактол; река эта протекает посередине рынка, несет им с Тмола золотой песок и сливается с рекой Герм, впадающей в море. У Пактола же на рынке собрались лидийцы и персы, где вынуждены были искать защиты. При виде того, как храбро защищаются одни из неприятелей и в каком большом числе наступают другие, ионяне оробели и отступили к горе Тмол, а оттуда с наступлением ночи удалились на свои корабли.

102. Так сожжены были Сарды и в них храм туземной богини Кибелы; впоследствии персы под предлогом возмездия сжигали эллинские храмы. В то время персидские сатрапы, занимавшие округа по эту сторону реки Галис, узнав о случившемся, соединенными силами пошли на помощь лидийцам. Но в Сардах они уже не нашли ионян, а потому пошли следом за ними и настигли их в Эфесе. Ионяне выстроились против персов, вступили с ними в битву, но потерпели жестокое поражение. Персы убили множество знатных ионян, в том числе и военачальника эретрийцев Евалкида, одержавшего несколько побед на играх, на которых победители получают венки, и многократно воспетого Симонидом Кеосским. Бежавшие из боя ионяне рассеялись по своим городам. Таково было это сражение.

103. После этого афиняне совершенно оставили ионян и, несмотря на настойчивые просьбы Аристагора через послов, отказались помогать им. Таким образом, ионяне лишились союзничества афинян, потому что весьма неудачны были первые действия их против Дария; тем не менее они готовились к войне с персидским царем. Отплыв к Геллеспонту, ионяне подчинили своей власти все лежащие там города, в том числе и Византий; потом они вышли из Геллеспонта и приобщили к своему союзу бо́льшую часть Карии; даже город Кавн, не желавший раньше вступать в союз, согласился на это после того, как сожжены были Сарды.

104. Добровольно присоединились к ним все жители Кипра, за исключением амафунтцев. Действительно, против царя восстали и киприоты при следующих условиях. Был у них Онесил, младший брат саламинского владыки Горга, сын Херсия, внук Сирома, правнук Евельфонта. Уже и раньше человек этот многократно убеждал Горга отложиться от царя; теперь же, узнав о восстании ионян, он подстрекал его еще настойчивее; но и тогда Горг остался непреклонен. После этого Онесил выждал время, когда Горг вышел из города саламинцев, и вместе со своими единомышленниками запер за ним ворота. Так Горг потерял город и бежал к мидянам, а Онесил приобрел царскую власть над Саламином и склонил к восстанию всех киприотов; так как жители Амафунта не желали следовать его внушениям, то он с войском расположился у их города и стал осаждать его.

105. Когда царю Дарию дали знать о том, что Сарды взяты и сожжены афинянами и ионянами и что главным виновником этого союза был милетянин Аристагор, Дарий при этом известии, как говорят, не обратил никакого внимания на ионян: он был вполне убежден, что возмущение их не останется безнаказанным, но спросил, что за народ афиняне. Потом потребовал лук, положил стрелу на тетиву и пустил ее кверху, в небеса; когда стрела полетела в воздух, Дарий проговорил: «Да исполнится, Зевс, мщение мое над афинянами!» Сказав это, он велел одному из слуг трижды произносить следующие слова каждый раз, когда он будет садиться за стол: «Владыка! Помни афинян!»

Рисунок Дария I Великого с изображения на древнегреческой вазе

106. После этого царь позвал к себе милетянина Гистиея, которого он давно уже держал при себе, и сказал ему: «Я узнал, Гистией, что на меня восстал преемник твой, которому ты доверил Милет. Против меня он привел людей с другого материка и вместе с ними ионян, которые будут наказаны за свои деяния; этих последних он убедил следовать за первыми и отнял у меня Сарды. Как тебе это кажется? Хорошо это? Каким образом это могло случиться без твоего участия? Смотри, как бы тебе впоследствии не пенять на себя!» «Царь! – отвечал на это Гистией. – Как мог ты это сказать? Мне ли подстрекать кого-нибудь к таким действиям, от которых может последовать для тебя какое-либо огорчение, большое или малое? Чего мне добиваться подобным поведением? В чем я нуждаюсь? Ведь все, чем ты владеешь, есть и у меня; ты удостаиваешь поверять мне твои замыслы. Поэтому если действительно наместник мой делает то, о чем ты говоришь, то, будь уверен, он поступает так по собственному разумению. Я не могу даже допустить мысли, чтобы милетяне и преемник мой учинили переворот в твоем государстве. Если же в самом деле они виновны в чем-либо подобном и если тебе, царь, сообщили правду, то пойми, как неразумно ты поступил, переместив меня от моря внутрь страны. Очевидно, ионяне вследствие того, что я удалился с глаз их, учинили то, к чему давно уже были склонны; если бы я был в Ионии, не поднялся бы ни один город. Поэтому отпусти меня поскорее в Ионию, и я приведу там все в прежнее состояние, а наместника Милета, который учинил это, я смирю и выдам тебе. Клянусь царскими богами, что, исполнив твою волю, я сниму с себя тунику, в которой отправлюсь в Ионию, не раньше, как покорив твоей власти величайший остров Сардинию».