Геродот - История Древней Греции

131. Так происходило состязание женихов. После этого молва об Алкмеонидах разнеслась по всей Элладе. От этого самого брака родился Клисфен, учредивший у афинян колена и установивший народное правление; назван он по имени деда своего по матери, тирана Сикионского. У Мегакла был и другой сын, Гиппократ, а у Гиппократа другой Мегакл и другая Агариста, названная так по имени Агаристы, Клисфеновой дочери. Это – та самая Агариста, которая вышла замуж за Арифронова сына Ксантиппа и во время беременности видела во сне, что родила льва: через несколько дней она родила Ксантиппу Перикла.

132. После поражения персов на Марафоне значение Мильтиада, и раньше пользовавшегося влиянием среди афинян, стало еще больше. Он потребовал у афинян семьдесят кораблей, войска и денег, не называя при этом страны, против которой собирался идти войной; сказал только, что они разбогатеют, если последуют за ним; он поведет-де афинян в такую страну, из которой они без труда добудут себе много золота. Афиняне дали корабли Мильтиаду, полагаясь на его обещание.

133. Получив войско, Мильтиад отправился на кораблях против Пароса под тем предлогом, что жители этого острова первые пошли войной на афинян, когда на триремах последовали за персами к Марафону. Это был только предлог; на самом деле он был зол на паросцев из-за сына Тисия Лисагора, родом из Пароса, который оклеветал его перед персом Гидарном. Достигнув цели плавания, Мильтиад повел осаду против паросцев, загнанных в укрепления, и через глашатая требовал уплаты ста талантов. Если они не дадут этих денег, велел сказать Мильтиад, то он не уйдет с войском до тех пор, пока не возьмет их города. Но паросцы меньше всего думали о том, чтобы платить что-либо Мильтиаду. Напротив, они измышляли способы отстоять свой город: с этой целью они по ночам доводили стены до двойной высоты против прежнего в тех местах, которые оказывались при нападении врага более слабыми.

Битва при Марафоне. Гравюра. 1925 г.

134. До сих пор все эллины рассказывают об этом одинаково. Дальнейшее, по словам самих паросцев, происходило так: в то время как Мильтиад затруднялся решить, чем кончится предприятие, явилась к нему для переговоров взятая в плен женщина по имени Тимоу, паросиянка по происхождению, второстепенная служительница в храме богинь преисподней. Она явилась к Мильтиаду с предложением принять ее совет, если ему действительно так желательно взять Парос. Засим она подала совет. Следуя ему, Мильтиад отправился к холму, что перед городом, и перескочил через ограду, окружавшую храм Деметры Фесмофоры, потому что ворот в ограде он не мог отворить; после этого вступил во внутреннее отделение святилища с целью кое-что сделать там: или коснуться чего-либо неприкосновенного, или привести в исполнение какое-то другое свое намерение. Когда Мильтиад находился уже у ворот, на него внезапно напал страх, так что он решил возвратиться тем же путем, каким и вошел в храм, и, соскакивая с наружной стены, вывихнул себе бедренную кость или, как рассказывают другие, повредил колено.

135. Тяжелобольной, Мильтиад отплыл назад, без денег для афинян и без Пароса, после двадцатишестидневной осады и разорения острова. Узнав о том, что Мильтиада проводила в храм жрица богинь Тимо, и решив наказать ее за это, паросцы по освобождении от осады отправили посольство в Дельфы с поручением вопросить божество, следует ли им казнить жрицу богинь преисподней за то, что она указала врагам путь к покорению отечества и открыла Мильтиаду святыню, запретную для лиц мужского пола. Но пифия не дозволила им этого, объяснив, что Тимо не виновата, что Мильтиад осужден на печальный конец и жрица явилась ему для того, чтобы ввергнуть его в несчастья. Вот что пифия объявила паросцам.

136. Между тем по возвращении Мильтиада из похода на Парос все афиняне громко осуждали его, больше всех сын Арифрона Ксантипп. Перед судом народа он требовал смертной казни Мильтиаду за то, что тот обманул афинян. Мильтиад явился на суд, но не защищал себя: воспаление бедра не давало ему говорить. Но, в то время как сам он перед Народным собранием лежал в постели, его защищали друзья; они многократно упоминали о Марафонском сражении, о взятии Лемноса, о том, как он отомстил пеласгам и передал афинянам взятый у них Лемнос. Народ благоволил к Мильтиаду настолько, что освободил его от смертной казни, но за преступление против государства наложил на него пеню в пятьдесят талантов. После этого Мильтиад умер от воспаления и гангрены в бедре, а пятьдесят талантов заплатил сын его Кимон.

137. Мильтиад, сын Кимона, завладел Лемносом следующим образом. Из Аттики пеласги были вытеснены афинянами, – справедливо или несправедливо, не могу решить. Скажу только, что говорят другие, а именно: Гекатей, сын Гегесандра, в своих повествованиях называл это изгнание несправедливым. По словам Гекатея, афиняне заметили, что тот участок земли у подножья Гиметта, который они сами раньше подарили пеласгам в награду за возведение стены вокруг акрополя, участок земли первоначально плохой и ничего не стоящий, хорошо возделан пеласгами. Заметив это, они почувствовали зависть и возымели желание овладеть снова этой землей, ради чего и изгнали пеласгов, не выставляя при этом никакого другого повода. Напротив, по словам афинян, изгнание было заслужено пеласгами. Они рассказывают, что, поселившись у Гиметта, пеласги причиняли им обиды. По воду к «Девяти источникам» всегда ходили дочери и сыновья афинян, так как в то время не было еще рабов ни у них, ни у других эллинов; всякий раз, когда девушки приходили за водой, пеласги по своей наглости и высокомерию оскорбляли их. Но этого им было недостаточно, и вот афиняне накрыли их как раз в то время, когда они замышляли вторгнуться в Афины. Насколько, однако, афиняне были великодушнее пеласгов, видно из того, что, захватив на месте преступления и имея право истребить их, афиняне не пожелали этого и только велели им удалиться с Афинской земли. При таких условиях, говорят, выселились пеласги из Аттики и заняли в числе других местностей и Лемнос. Первый рассказ принадлежит Гекатею, второй – афинянам.

138. После изгнания, заняв Лемнос, эти пеласги решились отомстить афинянам. Афинские празднества они знали хорошо, запаслись судами в пятьдесят весел и устроили засаду на афинских женщин в то время, как те совершали празднество в честь Артемиды в Бравроне. Отсюда пеласги похитили многих женщин и отплыли обратно, женщин увезли на Лемнос и сделали своими наложницами. От этих женщин родилось много детей; матери обучали их аттическому языку и воспитывали в нравах Аттики. Дети эти не желали иметь общения с детьми пеласгийских женщин, и если кто-нибудь из них подвергался побоям со стороны пеласгийских детей, то все они сбегались на помощь и отстаивали друг друга; наконец, афинские дети признавали за собою право командовать детьми пеласгийскими и были гораздо сильнее их. Пеласги узнали это и стали совещаться между собой. При обсуждении ими овладел страх: на что способны будут дети от афинянок по достижении зрелого возраста, если уже теперь они действуют единодушно против детей от законных жен и пытаются командовать ими? Поэтому пеласги порешили истребить детей, прижитых ими с аттическими женщинами, а вместе с детьми умертвили и матерей их. Как это злодеяние, так и другое, более раннее, избиение тамошними женщинами своих мужей, спутников Фоанта, повели к тому, что в Элладе всякого рода ужасные преступления называются обыкновенно лемносскими.