Ян Мортимер - Елизаветинская Англия. Гид путешественника во времени

Большая часть музыки, которую пишут придворные композиторы, – танцевальная. Танцы можно в общем и целом разделить на две группы: basse dance («низкий танец»), где обе ноги остаются на земле, и haute dance («высокий танец»), где ноги поднимают. Исходный «низкий танец» до сих пор танцуют старики и старухи, но, если верить Арбо, при дворе он потерял популярность еще 40 лет назад. Сейчас в моде новые формы «низкого танца»: павана, медленный, величавый танец-шествие, и чуть более быстрая аллеманда. Джентльмен, желающий пригласить даму на танец, должен снять шляпу левой рукой и протянуть правую руку партнерше. В большинстве придворных танцев подразумевается, что мужчины и женщины танцуют парами. Некоторые медленные танцы позволяют мужчине танцевать сразу с двумя женщинами – в этом случае он должен вести каждую из партнерш по очереди правой рукой. После танца джентльмен должен поблагодарить партнершу (или всех партнерш), поклониться ей и проводить туда, где она стояла или сидела до танца. Женщинам приглашать мужчин на танец тоже не запрещается. А отказ от приглашения считается дурным тоно.

Гальярда и куранта, принадлежащие к «высоким танцам», веселее медленных танцев-процессий. Пара несколько раз в быстром темпе пересекает зал, а затем разделяется, чтобы оба партнера смогли показать свое умение – подскоки, полушаги, быстрые шаги, развороты, шаги в сторону и прыжки. Мужчины иногда высоко задирают ноги и прыгают с разворотом на 180 или даже 360 градусов. Женщины, обремененные юбками, высоко прыгать не могут, а задирать ноги им и вовсе не подобает; тем не менее они не должны отставать от мужчин. Импровизировать, естественно, не получится: вам придется пойти к одному из многочисленных итальянских учителей танцев, обосновавшихся в Лондоне. Либо же (но только после 1574 года) вы можете пойти в какую-нибудь из лондонских танцевальных школ, которые снова открылись (королева Мария закрыла их в 1553 году). Королева танцует гальярды, чтобы держать себя в форме, – иногда по шесть-семь за утро. Впрочем, вы вряд ли увидите ее танцующей вариант гальярды под названием la volta: в этом быстром танце джентльмен поднимает леди, положив левую руку на ее дальнее бедро, а правую – на нижнюю часть корсета, между ног. Неудивительно, что Филип Стаббс, навострив критическое перо, обрушивается на «ужасный грех пагубных танцев в Англии…

Каких непристойностей, каких поцелуев и лобызаний, каких грязных захватов и ощупываний мы еще не видели на этих танцах?». Стаббс предпочитает, чтобы женщины танцевали только с женщинами, а мужчины – с мужчинами, «потому что в ином случае это порождает похоть, а достаточно одной искры похоти, чтобы… из нее возгорелось пламя блуда и прелюбодеяния». Несмотря на все эти выпады, даже он признаёт, что танцы «в Англии… считаются добродетелью и украшением мужчины и единственным способом достичь продвижения в обществе, как говорит опыт*.

Маска (masque) объединяет в себе музыку и танцы. Если вас пригласили на маску, вы должны надеть подходящий костюм, например иностранное платье или что-нибудь фантастическое. На масках часто изображают мавров и негров, а также древнеримских богов, средневековых рыцарей и королев со служанками. Люди в костюмах ходят при свете факелов, маски закрывают их лица. Иногда маска проходит по сценарию, и на некоторые роли приглашают актеров: не беспокойтесь, вас не заставят импровизировать. Маски всегда имеют церемониальное и символическое значение; никаких драматичных моментов не предусмотрено, равно как и какой-либо серьезной актерской игры. После того как все роли отыграны, начинаются танцы, а после них – банкет. В конце все гости снимают маски, открывая свое истинное лицо тем, с кем танцевали, говорили и ели. В елизаветинской Англии мало в чем можно быть уверенными, но в одном я готов ручаться: вашим партнером на маске точно не окажется Филип Стаббс.

Взрывной рост книгоиздательства в эпоху Елизаветы привел к тому, что вы сможете найти книги практически на любую тему. А почитать англичане любят. В 1576 году Вильям Карнсью пишет, что прочитал историю турок, рассказ о мучениках-протестантах Ридлее и Латимере, разнообразные проповеди, «Мартиролог Фокса», «Рассуждение об открытии нового прохода в Катай» Еэмфри Еильберта, рассказ о Базельском совете католической церкви, письма Кальвина и «Три книги о жизни» итальянского гуманиста Марсилио Фичино.

Еще образованные люди любят читать античную классику, в частности Гомера и Вергилия (и в подлиннике, и в переводе); напечатано и немало популярных средневековых книг, в частности перевод «Хроник Фруассара» лорда Бернерса и «Кентерберийские рассказы» Чосера. Однако в современной литературе господствуют два основных направления: поэзия и драматургия.

Почти все умные и образованные люди пишут стихи – короткие экспромты на особый случай или милые рифмы для развлечения возлюбленных. В результате за время правления Елизаветы издается более 440 книг со стихами, в том числе переизданий. Но намного больше стихов распространяется в рукописном виде. В основном это произведения джентльменов, которым не хочется публиковать свои личные слова. В некоторых случаях об издании и говорить не приходится – например, трогательной поэмы Чидиока Тичборна, написанной «накануне казни» в 1586 году. В последнем куплете говорится:

Даже королева иногда занимается стихотворством; она, например, написала печальные стихи после того, как герцог Анжуйский, ее последний поклонник, покинул Англию, что лишило ее последнего шанса выйти замуж за кого-то, кто подходит ей и по положению в обществе, и по уму, и по характеру. Они называются «Об отъезде монсеньора».

Раз стихов публикуется так много, а пишется – и того больше, как выбрать лучшие? Пожалуй, лучше всего обратиться к Джону Тейлору, лодочнику и поэту, оставшемуся в истории как «Водный поэт». В стихотворении 1620 года «Ода конопляного зернышка» он перечисляет умерших английских поэтов, чью славу считает заслуженной и непреходящей (перевод подстрочный):