Николай Платошкин - История Мексиканской революции. Истоки и победа. 1810–1917 гг.Том I

И снова Обрегон и Карранса по-разному представляли себе стратегию будущей военной кампании. Правда, теперь, как потом выяснилось, ошибался именно Карранса. Он рекомендовал Обрегону отойти из Мехико на юго-восток, располагаясь между Сапатой и Веракрусом. При отходе Обрегон должен был уничтожить железнодорожные пути, чтобы лишить Вилью снабжения с севера. Однако Обрегон решил, что настало время ему самому перейти в наступление. Его армия отдыхала два месяца и была прекрасно вооружена за счет бесперебойного снабжения через Веракрус. Поэтому он решил уйти из Мехико на северо-восток, ни в коем случае не отрываясь от железнодорожной линии на Веракрус. [427]

Обрегон был самым европейским из всех мексиканских генералов. Он вел войну по всем правилам тактического и стратегического искусства. Прежде всего он тщательно выбирал поле будущих сражений и осматривал лично главные топографические особенности местности, в чем ему помогала отличная память. Потом Обрегон мог представить себе до мельчайших подробностей позиции и будущие маневры своих частей. Он придавал очень большое значение сбору достоверной информации о противнике. Движения своих войск Обрегон сопровождал массированными пропагандистскими кампаниями, чтобы деморализовать противника и ввести его в заблуждение относительно своих истинных намерений.

Обрегон внимательно изучил опыт начального периода Первой мировой войны, в чем ему помог его советник немецкий полковник Максимилиан Клосс, и пришел к выводу: хорошо оборудованная колючей проволокой и пулеметами оборона может нанести невосполнимые потери наступающему противнику. Эта тактика казалась ему наиболее подходящей для противоборства с Вильей.

За последнее время Обрегон детально изучил тактику и характер своего главного противника. Особенностью Вильи были массированные атаки, которые подавляли волю противника к сопротивлению именно своей массовостью и непрерывностью. Но и сами вильисты во всех подобного рода битвах несли значительные потери. К началу 1915 года главным военным преимуществом Вильи был ореол его непобедимости. Где бы ни появлялся командир «Северной дивизии», его частям сопутствовал успех. А потери с лихвой восполнялись добровольцами, желавшими оказаться на стороне победителя. Все предыдущие успехи Обрегона Вилья списывал на то, что ему доводилось воевать с неорганизованными и страдающими от нехватки артиллерии сапатистами, и горел желанием лично нанести врагу решающее и окончательное поражение.

Исходя из своего анализа сильных и слабых сторон Вильи-военачальника, Обрегон и строил план решающей военной кампании гражданской войны. Он предполагал дать Вилье сражение в заранее выбранном и хорошо укрепленном месте. После того как вильисты выдохнутся и понесут сильные потери, свежие силы должны были нанести им неожиданный удар и обратить в бегство. [428]

Между тем военная машина вильистов с ее массированными кавалерийскими атаками начала давать сбои. В марте 1915 года вильисты решили захватить город Матаморос на границе с США, чтобы улучшить свое военное снабжение. Город обороняли только 307 каррансистов во главе с генералом Нафарете, но даже от такого малочисленного гарнизона нападавшие не ждали сопротивления. Предполагалось, что гарнизон просто разбежится, завидев кавалерию «Северной дивизии». Однако Нафарете получил из США 16 пулеметов и 4 миллиона патронов. Пулеметы были замаскированы на возможных направлениях атаки вильистов, и Нафарете отдал строгий приказ стрелять только тогда, когда противник приблизится на расстояние 200 метров. План сработал на сто процентов: атака кавалерии «Северной дивизии» натолкнулась на губительный огонь 12 пулеметов, что привело к страшным потерям. 13 апреля Нафарете контратаковал, открыв шлюзы местных ирригационных каналов, вода из которых хлынула на опешивших вильистов, и те в беспорядке отступили. [429]

Вилья же при выборе своей стратегии опять не послушался Анхелеса. Точнее, теперь он вспомнил старый совет последнего, данный в ноябре 1914 года: обрушиться на Обрегона, уничтожить его армию и выбить Каррансу из Веракруса. Решимость Вильи подогревали призывы о помощи Сапаты и председателя Конвента Гарсы, просившего прислать ему в Мехико хотя бы две тысячи закаленных в боях вильистов, которые могли бы стать костяком реорганизованной Освободительной армии Юга. Население Мехико, в основной массе ненавидевшее Обрегона, было готово встать на сторону Конвента, но у последнего просто не имелось оружия. Анхелес трезво оценивал сильные стороны Обрегона и предлагал Вилье отступить на север до Торреона. Если Обрегон последует за ним, то сильно растянет свои линии коммуникаций, в то время как у Вильи они будут максимально короткими. Сапатистам полагалось, по замыслу Анхелеса, перерезать коммуникации армии Обрегона с Веракрусом (это южане делать умели). После того как Обрегон израсходует в стычках запас своих патронов и снарядов, «Северная дивизия» должна была перейти в наступление и разгромить основную армию Каррансы.

Обрегон же решил полностью повторить стратегию Нафарете в генеральном сражении против Вильи.

Такое развитие событий предвидел Анхелес, умоляя Вилью не увлекаться фронтальными кавалерийскими атаками, а, напротив, отходить, изматывая Обрегона. Но Вилья опять не послушал Анхелеса. [430]Он не хотел растерять свой основной боевой ресурс – имидж непобедимого полководца. Войска бы не поняли причин отступления «Северной дивизии» перед немногочисленной (около 12 тысяч человек) армией Обрегона. Была у Вильи для наступления на юг и другая, довольно парадоксальная причина. Он писал Сапате, что не может пока присылать ему боеприпасы, так как у самих вильистов начала ощущаться их нехватка. Поэтому, он, Вилья, решил обрушиться на свежую армию Обрегона, чтобы захватить недостающие боеприпасы у врага.

Возможно, Вилье действительно удалось бы разбить Обрегона, если бы он бросил в сражение основную часть своих войск. Однако в марте 1915 года Эмилио Мадеро срочно попросил помощи, поскольку каррансисты снова стали теснить его в Коауиле и Нуэво-Леоне. Вилья выехал на север, хотя Анхелес и предупреждал, что у Мадеро достаточно собственных сил, чтобы остановить врага. Каррансисты были отброшены, и Вилья оставил на северо-востоке значительную часть своих сил для завершения кампании по взятию Тампико. Как назло, упал с коня и повредил ногу Анхелес. Теперь он не мог сопровождать Вилью, который отправился на юг для решающего сражения с Обрегоном.

Обрегон решил дать бой Вилье на равнине Бахио (в переводе «низина») к северу от Мехико. Своей ставкой он сделал город Селайю с населением в 25 тысяч жителей, известный во всей Мексике центр производства засахаренных фруктов. [431]Местность вокруг Селайи идеально подходила для оборонительной стратегии Обрегона. Бахио являлась зерновой житницей Мексики, поэтому все подступы к городу изобиловали дренажными и оросительными каналами, которые можно было легко использовать в качестве окопов. К тому же эти каналы (как и в Матаморосе) серьезно затрудняли кавалерийские атаки – основу фирменной стратегии Вильи.