Николай Платошкин - История Мексиканской революции. Истоки и победа. 1810–1917 гг.Том I

Но пока что такими силами Уэрту было не напугать. В Коауиле 7 марта 1913 года потерпел первое поражение в стычке с федералами сам Карранса. [243]Через две недели он попытался атаковать столицу собственного штата Салтильо, но был отброшен, потеряв более 400 человек убитыми и пленными. Использовав эти успехи правительственных сил, Уэрта объявил в середине марта полную амнистию для всех восставших, кто в течение 15 суток сложит оружие. К Обрегону в Сонору был послан специальный эмиссар, но вернулся ни с чем. Не удались и переговоры с самим Каррансой: тот пригрозил, что впредь будет арестовывать всех парламентеров Уэрты. Чтобы показать свою непримиримость, Карранса объявил о введении в действие декрета Хуареса времен войны с французами, по которому любые сторонники антинародного правительства (т. е. теперь – сторонники Уэрты) подлежали смертной казни.

В других штатах также брались за оружие и новые, и старые группы повстанцев. В штате Герреро опять, как и в 1910 году, восстали братья Фигероа. Стычки с правительственными силами были отмечены в Веракрусе и штате Табаско. Хотя не все повстанцы признавали своим вождем Каррансу, зато все они не признавали президентом Уэрту.

В середине апреля 1913 года Уэрта тоже решил продемонстрировать непримиримость и силу и послал в Морелос против Сапаты генерала Хувенсио Роблеса. Уэрта считал, что с партизанами он справится скорее. Роблес, прибыв в Морелос, разогнал правительство штата, чего никогда не делал даже Диас. Арестованный губернатор был отправлен в Мехико. На его место назначили временного военного губернатора, никак не стеснявшего главкома в его действиях. Роблес по-прежнему проводил свою излюбленную тактику выжженных деревень и массового переселения сельского населения в импровизированные концлагеря.

Сапата ответил на прибытие Роблеса захватом города Хонакатепек, где взял в плен генерала правительственных войск Игинио Агилара. [244]Продемонстрировав политическую мудрость, Сапата помиловал офицера (Агилар даже хотел присоединиться к сапатистам). Движение Сапаты обрело второе дыхание, и его партизаны контролировали уже не только сельскую местность самого Морелоса, но и некоторые территории соседних штатов Пуэбла и Герреро. К лету войска Роблеса удерживали только крупные города и были не в состоянии помешать спокойному передвижению партизанских сил в Морелосе. Выдавая желаемое за действительное, Роблес объявил об окончательной победе и в начале сентября вернулся в Мехико.

9 мая 1913 года на север во главе 1200 бойцов выступил Ороско. Он должен был усилить федеральные силы в Чиуауа и бить отряды конституционалистов там, где он их обнаружит. Ороско не подвел Уэрту, одержав к началу июля несколько побед над восставшими, причем одну из них под Бачимбой, где его самого когда-то разбил Уэрта. Штат Чиуауа в середине лета казался полностью зачищенным. [245]Однако как только Ороско продолжил движение на север, у него в тылу опять появились партизаны. Одним из отрядов командовал уже знакомый нам Томас Урбина (именно из-за этого человека годом раньше Уэрта едва не расстрелял Вилью).

Урбина, за которым тянулась недобрая слава жестокого командира, решил отомстить федералам за апрельское поражение под Дуранго и все таки захватить этот город. 13 июня 1913 года он прибыл под Дуранго и взял на себя общее командование примерно 4 тысячами партизан. В это время с учетом прибывших ороскистов и увеличившихся отрядов «социальной защиты» гарнизон Дуранго уже превысил 2500 человек. Ороскисты предпринимали активные рейды по окрестностям, и вскоре их командир доложил, что партизаны разгромлены и покидают штат. Он ошибался. Командующий федералами генерал Кампос был менее оптимистично настроен и сообщил в Мехико, что не может полностью положиться на свои собственные войска, а значительная часть населения Дуранго сочувствует революционерам.

18 июня 1913 года, пока Ороско приводил свои силы в порядок в Торреоне, Урбина начал массированное наступление на Дуранго и на следующий день захватил этот город при поддержке местных жителей. В отместку за расстрелы своих товарищей в апреле революционеры подвергли город страшному разграблению. Без суда были расстреляны многие участники «социальной защиты». Когда иностранцы пожаловались Урбине на бесчинства его бойцов, тот не только отказался провести расследование, но и не стал предоставлять иностранным подданным никакой защиты. Америеканский посол Вильсон использовал события в Дуранго для того, чтобы еще раз потребовать от президента США признания правительства Уэрты, хотя бы как меньшего из двух зол. Вильсон сообщал в Вашингтон явные небылицы. Например, о массовом самоубийстве изнасилованных повстанцами 50 девушек из лучших семей Дуранго. Характерно, что американский консул в самом Дуранго, подробно описав действительно имевшие место бесчинства Урбины, ничего не упомянул ни об одном изнасиловании.

В Вашингтоне к тому времени уже почти перестали обращать внимание на депеши Вильсона, повторявшие официальные победные коммюнике Уэрты. Там отдавали предпочтение донесениям американских консулов из основных городов Мексики, так как они были гораздо более беспристрастными.

Между тем антиправительственные силы в соседнем Чиуауа подчинялись уже Вилье, который, в свою очередь, признал верховное руководство Каррансы. [246]Это Вилью ни к чему не обязывало, поскольку «первый главнокомандующий» под ударами правительственных войск был вынужден уйти из родного штата и по тылам врага пробирался в Сонору, находившуюся под твердым контролем его сторонников. Сам Карранса не хотел видеть Вилью на посту командующего силами конституционалистов Чиуауа. Он отдавал предпочтение другому лидеру повстанцев штата – Мануэлю Чао, бывшему учителю, который, в отличие от Вильи, демонстрировал безусловную лояльность по отношению к «верховному главнокомандующему». К тому же Каррансу возмущало, что командиры Вильи не уважают частную собственность, занимаясь постоянными реквизициями.

Однако Вилью выбрали повстанцы Чиуауа, и Каррансе в то время не оставалось ничего другого, как одобрить это назначение. [247]Тем не менее главком обидел Вилью, отказавшись назначить того на пост губернатора Чиуауа. Им стал все-таки Чао, а Вилья получил должность командующего войсками штата. Так Карранса хитро разделил полномочия, пытаясь постоянно создавать и удерживать в Чиуауа противовес влиянию Вильи.

Летом 1913 года гражданская война постепенно приобретала невиданный еще в истории Мексики (а возможно, и в мировой истории) тотальный характер. Перфекционист Уэрта по-прежнему продолжал уповать на повышение количества и качества федеральных сил. Железные дороги были фактически переведены на военное положение. Гражданские грузы отправлялись только после того, как обслуживались все военные перевозки. Если же подвижного состава не хватало, то применялись старые проверенные мулы или просто грузчики («каргадорес»). Правительство стало расширять мощности столичного порохового завода и наладило ремонтные работы на единственной артиллерийской фабрике.