Михаил Серяков - Великий закон славян

Как конкретно вселенский закон проявляет себя вовне, ведийские гимны не сообщают, ограничиваясь лишь таинственным намеком, что с помощью майи Варуны, одного из двух верховных богов – хранителей вселенского закона, была натянута нить риты (РВ IX. 73. 9). Майя является важным понятием ведийской мифологии, означая видимость, иллюзию, в своем дальнейшем развитии – иллюзорность бытия вообще, магическую способность преобразовывать друг в друга вещи и события видимого мира или, как считают другие специалисты, мистическую спосбность изменять и создавать новые формы. Развивая различные стороны заложенного в этом понятии значения, последующая индийская философия выдвинула три концепции сущности майи. Согласно первой, «энергетической» концепции, майя понималась как божественная творческая сила, ассциируемая с порождающим женским началом. Вторая, «материальная» концепция трактовала майю как «ткань», основу любой деятельности и одновременно как конечный продукт этой деятельности. В третьей, «психологической» концепции майя оказывается синонимом игры психических сил, иллюзорности всего воспринимаемого и мыслимого, своеобразной завесой, скрывающей от человеческого взора высшую сущность бытия. Возвращаясь к ведийской эпохе, важно подчеркнуть, что Варуна с помощью своей майи натягивает нить вселенского закона, но отнюдь ее не создает. Поскольку благодаря рите боги являются богами и следуют ей в своей деятельности, вселенский закон носит даже не божественный, а, если можно так выразиться, надбожественный характер, являясь высшим началом даже по отношению к богам. Все эти данные говорят о том, что во всей своей вселенской полноте данный закон вряд ли может быть в принципе адекватно понят ограниченным человеческим сознанием, которое в состоянии воспринять этот универсальный принцип лишь на своем уровне.

Следует отметить и ту чрезвычайно важную особенность вселенского закона применительно к любым объектам, как наличие у него статичной и динамичной сторон. Вселенский закон, присутствуя в оболочке многочисленных порожденных им вторичных законов и определяя существование каждого явления мироздания, обеспечивает то, что данное явление является именно им и ничем иным. Это первая, статичная сторона вселенского закона. Поскольку данный закон связан с движением вообще, то из этого следует его связь с процессом развития, этой разновидности движения во времени. Применительно к живой природе и, в частности, к человеку, исключительное значение начинает приобретать то обстоятельство, сумело то или иное существо развить заложенные в него начала или нет. Это определяет как бы второй, более высокий уровень соответствия явления самому себе. В свете этого человек является человеком не просто потому, что биологически он принадлежит к данному виду живых существ (это первое, формальное соответствие явления самому себе на уровне статики, определяемой его физиологической конструкцией), но и потому, что в процессе своего духовного и интеллектуального развития он смог развить свои изначальные задатки, которые и делают его человеком. Этот второй, динамичный уровень соответствия предполагает в каждом элементе мироздания не только некоего потенциала, но и программы внутреннего развития, некоего конечного идеального результата, эйдоса древнегреческой философии, и, исходя из данного аспекта вселенского закона, то или иное явление будет соответствовать себе только тогда, когда оно будет не просто развиваться в каком-нибудь направлении, а направится в своем развитии по тому одному-единственному пути максимальной реализации заложенных в нем возможностей, который в данном случае и для данного явления и будет являться путем вселенского закона.

То, насколько трудно найти этот путь, показывает элементарная математическая модель: если принять каждый градус за один возможный путь движения и предположить, что любой путь будет абсолютно прямым, безо всяких поворотов, то перед любым предметом в двухмерном пространстве открывается 360 потенциальных путей движения, а если поместить его в трехмерное пространство, то количество таких путей возрастает до 129600. Все это относится к чисто механическому движению по прямой линии, а если обратиться к потенциальным возможностям движения в пространстве и времени сложных явлений или если взять развитие живого объекта, то тогда число возможных путей вообще будет приближаться к бесконечности. И из этого бесчисленного количества потенциальных путей движения истинным будет являться лишь единственный. «Есть лишь один путь, это путь праведности (арты), все остальное – беспутье», – авторитетно утверждает по этому поводу иранская «Авеста». Отыскать этот единственный путь оказывается возможным лишь благодаря задаткам, изначально присутствующим в каждом элементе мироздания в силу вселенского закона. Хоть важную роль в поиске этого истинного пути для человека играет его разум, тем не менее, в силу неизбежной ограниченности ума перед лицом огромного числа потенциальных путей движения решающая роль неизбежно принадлежит интуиции, которая несравненно точнее разума чувствует присутствующие в человеке задатки и их соответствие вселенскому закону. Тем не менее, найти этот путь удается далеко не всегда и не всем, в результате чего наряду с организованным Космосом существует Хаос, а закону противостоит беззаконие. Подобное соотношение этих полярных начал делает подвижной и границу между ними. С одной стороны, в центре картины мира древнего человека однозначно господствовал организованный Космос, однако Хаос не был уничтожен окончательно, а оказывался лишь оттесненным на перифирию. С другой стороны, в определенные моменты времени организованный порядок грозил распасться, и само его существование находилось под угрозой поглощения Хаосом. Это сочетание порядка и хаоса оказывалось свойственно не только всему мирозданию в целом, но и каждому его элементу, в том числе и человеку. В зависимости от поведения каждой конкретной частицы мироздания, от того, по какому пути развития она пойдет, могли усиливаться как Закон, так и Беззаконие. В силу этого все части мироздания не только зависят от вселенского закона, но своими конкретными действиями могут как усиливать, так и ослаблять этот универсальный принцип в конкретный момент времени. Весьма показательно, что ведийские гимны неустанно подчеркивают, что вселенский закон поддерживается не только богами, но и смертными. Если Митра-Варуна, верховные боги – хранители закона, некогда поместили Беззаконие за пределы Закона (РВ I. 139. 2), то и автор одного из священных гимнов с гордостью говорит о себе, что, сжигая великие силы лжи, «оба мира я очищаю законом» (РВ I. 133, 1).