В. Пономарев - Тайны фальшивых денег — вчера, сегодня, завтра

Подобная посылка Демидовым людей на Алтай за медью, когда еще полтора года назад он заявлял новому начальнику Уральских горных заводов генералу В. И. Геннину о своем нежеланий плавить «добрую» медную руду у себя, в данном случае многое проясняет. Вскоре после смерти отца, 17 ноября 1726 года, Акинфий Демидов отправился в Петербург. Здесь, 10 января 1726 года, он объявил императрице Екатерине Алексеевне об алтайских медных рудах, обнаруженных в верховьях рек Алея и Чарыша, в районах Венинской и Змеевой гор недалеко от озера Колывани, в бассейнах речек Муралихи и Таволжанки. Образцы руд передали а Берг-коллегию, откуда они попали к монетному мастеру И. А. Шлаттеру для анализа.

Пока шло испытание руд, Акинфий Демидов, еще ранее сделав им пробу, подал 19 января доношение в Берг-коллегию с просьбой предоставить право «в Томском и Кузнецком уездах медную нам руду копать и заводы заводить».

К 1 февраля были получены анализы руд. В своем заключении И. А, Шлаттер отметил, что руды содержат от 8 до 53 процентов чистой меди. Такая руда обещала огромные прибыли будущему заводовладельцу. Естественно, что он всеми силами старался скорее получить разрешение на строительство заводов.

Рис. 32. Акинфий Никитич Демидов. Гравюра.

Однако Акинфий Демидов думал о другом. 4 февраля он подал новое прошение, в нем, словно, между прочим, после просьб о запрещении «винной и пивной продажи» на намечаемых к строительству заводах и о взятии в компаньоны генерала В. И. Геннина, просил разрешить ему разрабатывать не только медные руды на Алтае, но и серебряные и золотые, «ежели же, где приищутся впредь».

Резолюцией от 16 февраля строительство медным заводов на Алтае разрешили с условием, что если там обнаружатся золотые или серебряные руды, то образцы их присылать на пробу в Берг-коллегию.

Это был очень неопределенный ответ на прошение, поскольку оставалось непонятным, кто же — заводчик или казна будет разрабатывать найденные руды. В общем, Акинфий Демидов, выслушав 17 февраля решение о строительстве заводов, заверил, что исполнит его в точности и в Берг-коллегию и в Сибирский Обер-бергамт «рапортовать о всем будет».

В подтверждение своей исполнительности Демидов тут же представил на пробу свинцовую руду. Анализ, который провел И. А. Шлаттер, показал, что содержание серебра в ней составило (в переводе на метрические меры) 1250 грамм на тонну. По тому времени это позволяло со значительной выгодой вести разработку.

Интересно, что местонахождение руды Демидов не указал. Тогда нарушились бы все его планы, и под угрозой оказалось бы разрешение на строительство заводов.

Еще лишь добиваясь разрешения строить заводы на Алтае, Акинфий Демидов уже знал о наличии серебра в алтайских рудах и намеревался его добывать. Имея на руках разрешение на строительство, Акинфий Демидов направил на Алтай своих приказчиков и мастеровых, которые на речке Локтевке построили небольшой медеплавильный заводик на две печи. Завод построили до осенних заморозков 1726 года. Первую полученную из печей черновую медь сразу отправили водным путем для очистки на Невьянский завод.

Проведя первые плавки, Демидов внезапно принял решение забросить Локтевский рудник и завод и обратился к генералу В. И. Геннину с просьбой прислать ему опытного в медном деле мастера для выбора места под новый завод.

В чем же дело? Содержание меди в локтевских рудах даже по тем временам было очень высоким — 37,5 %, вместо обычных 3–5 %. Локтевские руды оказались очень тугоплавкими и это могло послужить официальной причиной отказа от их разработки. Скорее всего, была другая причина.

Вот о ней-то заводчик и умолчал. Серебра, как установил потом академик Фальк, было всего ползолотника в пуде отборной руды (130 граммов на тонну).

Где же поставил Демидов новый завод? Посланные В. И. Генниным на Алтай в 1727 году специалисты-плавильщики по медному и серебряному делу — гиттенфервальтер Никифор Клеопин и саксонец Георги, прибыв на место и ознакомившись с положением дел, посоветовали начать строительство нового завода в трех верстах от первого, на реке Белой, впадающей в озеро Колывань.

Место было выбрано в районе распространения полиметаллических месторождений, содержащих, кроме меди, промышленные концентрации цинка, свинца, серебра и золота. Именно это и соответствовало намерениям Акинфия Демидова.

Ожидая крупные доходы, он стал вести строительство нового завода, названного Колыванским, самыми быстрыми темпами. В сентябре 1729 года Колыванский завод был пущен в действие и первые караваны с алтайской черновой рудой потянулись на Невьянский завод. Так началась таинственная деятельность демидовского Урало-Алтайского комплекса, долгое время смущавшего позднейших исследователей своим плохим географическим размещением.

Отправка черновой меди с Колыванского завода в Невьянск за 2000 верст показалась горным чиновникам необычайно подозрительной. Берг-коллегия направила в 1732 году на Алтай ревизоров: ассесора В. Райзера и капитана В. Фермора. Демидовские приказчики представили ревизорам такие «счетные книги», что ревизоры, вернувшись осенью в Петербург, смогли сообщить начальству, что «книги» ведутся у Демидова «не по правилам», а потому выразили недоверие цифровым показателям работы Колыванского завода. В. Райзер и В. Фермор указали и на серебро в разрабатываемых рудах.

Доносители изрядно мешали деятельности Акинфия Демидова как на Алтае, так и на Урале. Не успел горнозаводчик прийти в себя от наезда петербургских ревизоров на Алтай, как в мае 1733 года екатеринбургский фискал, подканцелярист Капустин подал императрице Анне Иоанновне «извет» о неплатеже в казну налогов с Невьянских заводов и о наличии на алтайских землях Демидова серебряной руды, которую «без указа плавить не велено».

Вслед посыпались новые «серебряные» доносы. Они попадали, как говорится, «в жилу». Именно в начале 30-х годов XVIII века началось «выколачивание» налогов с заводовладельцев, которые всяческими способами уклонялись от платежа пошлин. В августе 1733 года для этого была образована специальная комиссия под председательством президента Коммерц-коллегии барона П. П. Шафирова.

Сразу после создания комиссии на Невьянские заводы направился ревизор капитан С. Кожухов. Как ни тайно готовилась его поездка, Акинфий Демидов, будучи в Петербурге, узнал о ней и срочно направил в Невьянск гонца с наказами спрятать все заводские документы в подвал церкви. Ревизорской комиссии все же удалось установить, что выплавка чугуна на заводе оказалась в полтора раза больше, нежели было показано в ведомостях, присланных в Берг-коллегию.