Анатолий Тарас - Предыстория беларусов с древнейших времен до XIІI века.

Признавая факт существования с древнейших времен генетической общности людей на территории расселения названных племен, ряд ученых считает некорректным отнесение их к категории праславян. Это были балтские племена. — Прим. ред.

Как уже отмечалось выше, ученые считают за одно поколение срок жизни 25 лет. Простейшее арифметическое действие (25 х 140) дает цифру 3500 лет. — Прим. ред.

Данная работа была опубликована в виде цикла статей в газете «Наша Ніва» в 2009–2010 гг. Поэтому ее текст сжат до предела, а источники не указаны. Тем не менее, она вполне отвечает замыслу составителя: исполняет роль введения в проблему этногенеза беларусов. — Ред.-сост.

Статья была опубликована в первом выпуске альманаха «Druvis» (2007 г.) Перевод А. Е. Тараса. С целью экономии места редактор снял список источников. Те, кому они нужны, могут обратиться к альманаху.

Смотри сообщение о кривичах в Тверской летописи: «Кривичи еже живуть на върхъ Волги, и на върхъ Двины и на върхъ Днепра, ихъ же градъ есть Смоленескь и прочи Полотски власти» (ПСРЛ. Том XV. Тверская летопись. М., 1965, с. 21–22).

С. Тарасов отметил: «Полоцк, как столица государства, сыграл исключительную роль первотолчка в длительном и противоречивом процессе складывания беларуской нации.» (Тарасаў С. Пачатак часу i прасторы // Полацк: карат нашага радавода. (…) Полацк, 1996, с. 19). Почти аналогично суждение Г. Штыхова: «Кривичи-полочане, или полоцкие кривичи, — население, которое сыграло весьма значительную роль в древней истории Беларуси и положило начало нации, которая теперь называется беларуской» (Штыхаў Г. Полацкія крывічы // «Полацак», 1991, № 8, с. 5).

См. у В. Шадыры: «Традиционное отнесение летописных групп кривичей, кстати как и дреговичей с радимичами к чисто славянским племенным объединениям в научном плане не совсем верно» // Шадыра В. Вялікае перасяленне народаў i крывічы // Гістарычна-археалагічны зборнік. 1995, № 7, с. 210.

Намного более полную картину можно было бы получить, проведя дополнительное исследование гидронимии бассейна Двины. Предыдущие результаты (Катонова М. Данные гидронимии о балто-славянских контактах на севере Белоруссии // Балто-славянские исследования 1980. М., 1981, с. 177–184) имеют предварительный и фрагментарный характер, из чего проистекает и далеко неоднозначная их интерпретация. Повторный лингвистический анализ гидронимии региона с учетом новейших достижений науки был бы вполне оправдан и перспективен.

Имеем в виду ситуацию, когда некоторые исследователи, признавая кривичско-славянскую принадлежность длинных курганов, отрицают их балтское происхождение и наоборот.

Вот суждение В. Топорова: «Чрезвычайно интересно то, что понятие «славянский», употребляемое в традиционном смысле, меняет (а отсюда и теряет) своё значение также и в свете ряда иных достижений последних лет в области реконструкции этнолингвистической карты Восточной Европы... Иначе говоря, для этой части Восточной Европы «славянский» элемент, как он понимался до сих пор, для определенной эпохи, когда балтский элемент был бесспорно актуальным, оказывается фикцией.» (Топоров В. К вопросу о балтизмах в славянских языках (теоретический взгляд) // Latvijas PSR Zinatnu akademijas vestis. 1973, № 2, с. 95).

Близкой к этому суждению мысли придерживался М. Артамонов: «Вследствие того, что славянские памятники, которые определенно относятся к VIII веку, в Верхнем Поднепровье до сих пор не обнаружены, славянский период на этой территории (…) надо начинать с IX века.» (Артамонов М. Некоторые вопросы отношений восточных славян с болгарами и балтами в процессе заселения ими Среднего и Верхнего Поднепровья // Советская археология. 1974, № 1, с. 254).

Кальмер Ю. Археологические древности Руси // Stratum. 1999, № 5. Неславянское в славянском мире.

Кальмер допускает, что проникновение «руси» в Среднее Поднепровье и ее знакомство там со славянскими группами могло произойти уже в конце VIII — начале IX века. Соответственно в то же время могла начаться и славянизация «руси», которая в конце концов и превратила ее в основной фактор распространения элементов славянской культуры и языка на пространстве Восточной Европы.

Э. Зайковский допускает, что «приток славян-переселенцев количественно был не так уж и велик, поэтому славянизация туземцев происходила прежде всего благодаря славянским городам, княжеской дружине, а с конца X века — христианской церкви, поскольку христианизация вела и к славянизации.» (Зайкоўскі Э. Балты цэнтральнай i ўсходняй Беларусі ў сярэднявякоўі // Гісторыя, культуралогія, мастацтвазнауства: Матэрыялы III Міжнароднага кангрэса беларусістаў «Беларуская культура ў дыялогу цывілізацый» (Мінск, 21–25 мая, 4–7 снежня 2000 г.) Мн., 2001, с. 37).

По мнению В. Зоценко, норманны проникли в Среднее Поднепровье после неудачных попыток закрепиться в Восточной Прибалтике. В результате длительного контакта этих норманнов с балтами варяжский корпус в Киеве поначалу имел специфический «балтизированный» характер (Зоценко В. Пути проникновения скандинавов в Среднее Поднепровье в IX–X вв. // Труды V Международного конгресса славянской археологии (…). Том III. Вып. 1а. Секция 5. Города, их культурные и торговые связи. М., 1985, с. 87–93).

Изучая происхождение и раннюю историю Полоцка, специалисты обратили внимание, во-первых, на отсутствие следов пожарищ на большинстве поселений банцеровской культуры; во-вторых, на отсутствие стратиграфических разрывов культурных напластований банцеровской культуры и полоцко-смоленских длинных курганов. (Дук Дз., Шайкоў В. Паходжанне i ранняя гісторыя Полацка (VIII–X стст.) // Беларускі гістарычны часопіс. 2001, № 6, с. 15).

Скажем несколько слов о следах пожарищ на поселениях банцеровско-тушемлинской культуры как о «свидетельстве столкновений балтов и славян» до достаточно раннего (VIII век) проникновения последних в Верхнее Поднепровье (в частности, на Смоленщину).

Радиокарбонный анализ датирует пожар городища Тушемля 960 ± 150 г., Вошкинского городища — 980 ± 90 г., а городищ в Слободе Глушице — 950 ± 120 г. (см: Третьяков П., Шмидт Е. Древние городища Смоленщины. М.-Л., 1968, с. 17, 107,112). Средний результат дает X век, а это значит, что пожарища могут быть связаны с военными нападениями варягов-руси или даже, учитывая культовое предназначение городищ-святилищ, с первыми попытками христианизации.

Кроме псковского диалекта, который в свою очередь разделялся на северный, центральный и южный, племенной язык кривичей имел следующие диалекты: староновгородский, сложившийся в процессе взаимодействия псковских и ильменско-словенских (некривичских); смоленские; верхневолжские; полоцкие; западные (беларуские диалекты северной Гродненщины). Показательно, что ареал этих диалектов почти точно соответствует северной части максимальной территории распространения беларуского языка. См.: Станкевіч Я. Этнаграфічныя й гістарычныя тэрыторыі й граніцы Беларусі // Станкевіч Я. Гістарычныя творы. Мн., 2003, с 189-209.