Коллектив авторов - Всемирная история

Вооруженные восстания явились основной формой борьбы неханьских народов против активной ассимиляторской политики Цинов. Наиболее крупными были восстания народов мяо и яо в 1736 г., 1739—1740 гг., 1795—1799 гг., восстания неханьских народов Сычуани в 1772 г., дунган и саларов — в 1783 г., мусульман — в Ганьсу в 1783 г. и др. Все эти выступления были подавлены с большим трудом.

Деятельность крестьянских тайных обществ развернулась позднее, в последней четверти XVIII в., когда положение крестьян стало особенно тяжелым. Наряду с повседневной борьбой, тайные общества организовали ряд крупных восстаний: «Триада» на Тайване в 1786—1788 гг., «Байлань-цзяо» — в провинциях Шань-дун и Хэнань в 70—80-х годах. В 1796 г. под руководством «Байляньцзяо» вспыхнуло массовое восстание в центральных и западных областях страны, носившее антиманьчжурский и антифеодальный характер. Попытки маньчжурских войск разгромить восставших оказались тщетны, восстание было подавлено лишь в начале XIX в.

В конце XVIII в. Китай переживал тяжелый кризис, обостренный восстаниями неханьских народов и борьбой тайных крестьянских обществ, центральная власть быстро слабела, правители отдельных областей становились независимыми. В этих условиях активизируется западноевропейская дипломатия и торговля, делаются попытки «открыть» китайский рынок для европейских товаров.

К XVIII в. все территории Латинской Америки были уже колониями Испании, Португалии, Голландии, Англии и Франции. Самыми большими по площади были колонии Испании. В Америке испанские владения занимали территории от реки Миссури на севере до Магелланова пролива на юге. Кроме того, Испании принадлежали Куба, Пуэрто-Рико, Филиппины. Испанское правительство проводило политику экономической изоляции Испанской Америки. В хозяйственном отношении эти отрасли были придатком отсталой метрополии.

Социально-политическое положение испанских колоний.В конце XVII — начале XVIII вв. в промышленности назревал конфликт между колониями и метрополией. Формировавшиеся региональные рынки увеличили свои обмены. В конце XVII — начале XVIII вв. в «Кито имелись мануфактуры, изготовляющие саржу и хлопчатобумажные грубые ткани, идущие на одежду народа. Так их сбывают в Перу, и в Чили, и даже в Тьерра-Фиреме, и в Панаме, вывозя через Гуаякиль», причем, — как писал епископ Лисаррага, — «индейцы, кои воспитывались среди нас, изготовляют нить столь де тонкую, как тончайшая бискайская нить».

Развивались и некоторые другие производства по переработке продуктов земледелия и скотоводства. Повсеместно изготавливали мыло, сальные свечи, повсюду обрабатывали кожу.

В Испанской Америке одновременно существовали три формы собственности: плантации, асьенды, энкомьенды.

Плантации , в некотором смысле слова, были капиталистическими формами собственности, но это относилось прежде всего к самому плантатору или содействующим ему купцам.

Асьенды — это крупные поместья, образованные, в основном, еще в XVII в. Возникли они в результате захвата испанскому колонизаторами земель коренного населения. Затем они превратились фактически в наследственные поместья феодального типа, к которым были прикреплены индейцы, обязанные работать на помещиков и фактически зависящие от них. В асьендах сочетались натуральная экономика простого воспроизводства и внешняя экономика, функционирующая под знаком рыночных отношений.

Энкомьенды — индейские деревни, которые передавались испанцам в качестве бенефициев. т.е. владений на время, дававших их владельцам право на повинности с индейцев, а не просто право собственности на землю и на свободное распоряжение рабочей силой. Все эти формы собственности трудно отнести к классическому образу феодализма или к капиталистической модели.

Переработка табачных листьев

В XVIII в. значительная часть Америки феодализировалась с развитием крупных асьенд. Земельная аристократия, которая удерживала в XVIII в. центральную долину Чили, насчитывала не более двухсот семей. Такое же положение было в Перу и в долине Сан-Франсиску, этой «реки стад» Бразилии, где какой-нибудь феодальный сеньор владел столь же обширными (но практически пустынными) землями, как вся Франция времен Людовика XIV. Этот процесс тогда называли централизацией, причем выгодной институтам метрополии. Но так не могло продолжаться бесконечно долго.

К XVIII в. сложилась целая система эксплуатации колоний. Задачей ее было обслуживание интересов нарождающейся европейской буржуазии. Европейские монархи распоряжались природными и людскими ресурсами Нового Света. При этом они считали, что тем самым приобщают дикарей к более высокой европейской цивилизации. С индейцев взималась подушная подать, они не имели права менять место жительства без разрешения властей. Их заставляли отбывать трудовую повинность на рудниках и плантациях бесплатно или за жалкие гроши и неограниченное время. Они были бесправны. Причем их закрепощали не только латифундисты и королевское правительство, но и католическая церковь.

К началу XVIII в. в колониях был установлен порядок, сохранявшийся там еще полтора столетия. К концу столетия большинство индейского населения оказалось феодально зависимым. Основную массу его составляли закрепощенные крестьяне, а также рабочие рудников, мануфактур, ремесленных мастерских, грузчики, домашняя прислуга.

Для работы на сахарных плантациях, как и в XVII в., завозились из стран Африки негры-рабы. В XVIII в. стали ввозить не только мужчин, но и женщин.

Население в странах Латинской Америки было крайне неоднородно по этническому составу. Помимо индейцев, привезенных из Африки негров и колонистов европейского происхождения, здесь жили многочисленные группы, возникшие из смешения различных этнических элементов: белых и индейцев ( метисы ), белых и негров ( мулаты ), индейцев и негров ( самбо ). Они были лишены гражданских прав, не могли занимать гражданские и военные должности, участвовать в выборах местных органов власти. Из их числа в дальнейшем появились рабочие мануфактур и рудников, солдаты.

Потомки испанских и португальских переселенцев из Европы назывались креолами , к ним относилась большая часть помещиков. Они имели равные права с уроженцами метрополии, но на деле во многом ущемлялись ими. В административном аппарате и армии креолы занимали второстепенные должности.