Николай Николаев - 500 великих загадок истории

Три года обследовал Эрик со спутниками южный берег Гренландии, сплошь изрезанный фьордами, прежде чем дерзнул нарушить запрет и вернулся на родину – в Исландию. Встретившим его с укоризной сородичам Эрик расписал открытую им землю в самых ярких цветах, с явным преобладанием зеленого. Поведал он и об обширных, от горизонта, тучных пастбищах и мягком – в представлении викингов, разумеется, – климате. И призвал соплеменников отправиться туда вместе с ним. На сей раз добровольцев нашлось предостаточно. Еще и потому, что к тому времени в Исландии не осталось ни одного свободного клочка суши, который можно было бы оприходовать под сельскохозяйственные угодья и пастбища. Было это в 986 г. от Рождества Христова. Так началась великая гренландская эпопея викингов…

В ходе буровых работ, проводившихся на гренландском ледовом панцире, выяснилось, что в наши дни тамошний климат практически не отличается от того, каким он был во времена Эрика Рыжего. Так что первопроходец и впрямь дал волю воображению, живописуя прелести открытой им земли.

Викинги селились в основном на берегах фьордов и обживали главным образом южные и западные области Гренландии. Поселения их больше походили не на деревни, а на фермы, или, точнее, хутора. Поселенцы обустраивались возле самых плодородных пастбищ – те были сосредоточены в местечках Эстербюгд, на юге, и Ветербюгд, в 400 км к северу, где в наши дни расположен городок Нук.

И в этом сочетании, вернее связи, нет ничего удивительного: ведь Гренландия принадлежала «людям с севера» отнюдь не по праву первенства, а скорее – первопроходства. Ко времени прихода викингов остров был обитаем, притом давно. Но тамошнее население – эскимосы – проживало лишь в двух местах – на северо-западном и восточном побережье. И соответственно делилось – на народ калатдлит и ангмассалик. Уроженцы северо-западной земли – Туле (не путать с крайними северными пределами античной ойкумены) время от времени спускались к югу, а викинги, отправляясь на охоту, поднимались к северу. Так что встреча двух народов, можно сказать, была предопределена обстоятельствами.

Об этом свидетельствуют обнаруженные по ходу раскопок на месте древних эскимосских стойбищ артефакты – образцы скандинавской утвари и деревянные или каменные фигурки в одеждах европейского покроя.

С другой стороны, в старинных эскимосских преданиях говорится о кровопролитных стычках эскимосов с викингами. На этом основании некоторые ученые сочли, что эскимосы, которых было больше, всего вероятнее, перебили чужеземцев и присвоили себе их добро в качестве боевых трофеев.

При всем том, однако, эскимосов и викингов отнюдь нельзя было считать непримиримыми соперниками: делить им было нечего, да и охотились они на разного зверя, а свободных земель на острове было хоть отбавляй. Тем более что Гренландия и сегодня представляет собой громадную – крупнейшую в мире пустошь. Кроме того, маловероятно, что первобытные эскимосы отважились бы целенаправленно нападать на укрепленные поселения викингов, такие как Вестербюгд и Эстербюгд.

Не будем, однако, сбрасывать со счетов тот факт, что гипотеза об «избиении» викингов эскимосами зиждется на подлинном историческом документе, в котором описывается хождение некоего Ивара Бардсона, епископского посланника, за море в Вестербюгд. По прибытии к месту назначения – а было это в 1350 г. – досточтимый посланник не обнаружил там ни одной живой души – лишь несколько человеческих останков да одичалых коров и быков…

И все же, невзирая на сами собой напрашивающиеся домысли, большинство историков полагают, что поселенцы покинули Вестербюгд по своей воле: жизнь в некогда процветавшей колонии с каждым днем становилась все тяжелее. В самом деле, как раз в то время – в XIV в. – наступила так называемая новая микроледниковая эпоха.

Викинги принесли на гренландскую землю христианство.

Всего же в гренландской общине викингов насчитывалось 23 церкви, при том, что большая часть размещалась в Эстербюгде.

В сагах рассказывается, что христианство принес на гренландскую землю Лейф Блаженный, сын Эрика Рыжего, – после того как однажды, в пору своей юности, погостил у норвежского короля-христианина Олава.

Уже в наши дни археологи обнаружили в местечке Баттахил, где, по их предположению, стоял хутор Эрика и его жены Тьодильды, руины крохотной церквушки, построенной в первые же годы установления христианства на гренландской земле. Между 1124 и 1126 гг. в поселении Гардар – нынешнем Игалику – викинги даже построили аббатство. Гардар был самым первым норманнским поселением в Гренландии, где поначалу насчитывалось не более 60 душ. Именно оттуда викинги стали расселяться по другим прибрежным областям острова.

Исследователи установили, что первое время поселенцы питались в основном продуктами земледелия, животноводства и рыбой. Иначе говоря, если в самом начале гренландской одиссеи питательный рацион викингов состоял из 80 % продуктов сельского хозяйства и всего лишь 20 % морепродуктов – как, впрочем, и у их скандинавских собратьев, – то за 400–500 последующих лет это соотношение изменилось с точностью наоборот.

Некоторые археологи считают, что викингам, сделавшимся кочевниками, волей-неволей пришлось жить среди эскимосов и в конце концов смешаться с ними – то есть ассимилироваться.

Результаты костного анализа показали, что причиной вымирания поселенцев была вовсе не эпидемия – например чумы. Больше того: в ходе осмотра выяснилось, что склонность к заболеваниям у гренландских викингов была ничуть не выше, чем, скажем, у деревенских жителей средневековой Европы.

И тут возникает еще одно предположение: быть может, гренландские поселенцы и в самом деле снялись в Америку, решив обжить более теплые, хоть и дальние, края, благо викинги, как известно, всегда были легки на подъем?

Между тем, как ни странно, в исландских архивах нет ни единого упоминания о том, что гренландские викинги вернулись на «Ледяную землю». Хотя вполне вероятно, что в стране, где чума выкосила 30 % населения, возвращение горстки гренландских переселенцев прошло незамеченным. Только факты, добытые в ходе будущих археологических раскопок с применением более совершенной техники и технологий, подобно мощным рычагам, помогут ученым приподнять завесу тайны, столетиями окутывающей судьбу гренландских викингов, которых однажды простыл и след.

Этот грозный король был некрасивым, дородным человеком невысокого роста. Его длинный нос нависал как клюв над полными губами. Будучи хитрым, неискренним, недоверчивым, он вызывал к себе скорее страх, чем симпатию и любовь. Однако под его лысым черепом скрывался светлый и удивительно практичный ум. «Франция – это я», – говаривал он. Это чувство гордости и действия в интересах укрепления королевской власти сделали его, несмотря на ошибки, главой монархической династии, которая сумела пробудить национальное сознание.