Николай Николаев - 500 великих загадок истории

Кто-то из специалистов утверждал, что надо было закрыть «дырку» рукой и все бы обошлось. Но сделать это не так просто, как кажется. Все трое находились в креслах, пристегнутые ремнями, – так положено по инструкции во время посадки – и дотянуться до клапана не могли. Да и не успели, поскольку не сразу оценили ситуацию. Все решили секунды.

После долгих испытаний и моделирования различных ситуаций комиссия выдвинула версию самопроизвольного открытия, ставшую единственной. На этом расследование закончилось.

Впоследствии на техническом комплексе был забракован прибор, применявшийся для проверки цепей пиротехники. Он пропускал повышенный ток обтекания в испытываемые цепи. Могло ли это обстоятельство быть связанным со случившимся и объяснить его реальные причины – речь шла о версии подрыва клапана при наземных испытаниях, – установить не удалось. Официального объявления о причинах аварии так и не последовало.

30 августа 1974 г., несмотря на раннее время, на главном пункте (ГКП) Черноморского флота было многолюдно. Западнее Севастополя в море проводились учебные зенитно-ракетные стрельбы, и в помещениях штаба рябило в глазах от обилия звезд на погонах – присутствующее почти в полном составе флотское начальство хотело «держать руку на пульсе».

Первым к выполнению учебной задачи приступил большой противолодочный корабль (ВПК) «Отважный» с бортовым номером 530. В 9 ч. 57 мин. адмиралу Самойлову доложили, что на «Отважном» объявили тревогу и приготовились к стрельбе. Самойлов, временно замещавший убывшего в летний отпуск командующего флотом вице-адмирала Ховрина, удовлетворенно кивнул.

Доложив на берег о готовности к началу учений, командир «Отважного» капитан 2-го ранга Винник с одобрения стоявшего рядом начштаба флота контрадмирала Саакяна приказал занести этот факт в вахтенный журнал. Находившийся тут же на мостике корабля вахтенный офицер потянулся за журналом, но в этот момент, в 9 ч. 58 мин., ВПК слегка встряхнуло. Винник и Саакян с удивлением посмотрели друг на друга. Кавторанг едва успел сказать: «Товарищ контр-адмирал, разрешите разобраться…» – как в корме корабля раздался оглушительный хлопок, за ним еще один, еще… А потом корабль подбросило, как от мощного пинка, и из-под ставшей дыбом кормовой палубы в небо вонзился высоченный огненный столб.

Флот играл большую роль в планах советского руководства

Несмотря на то что «Отважный» к 1974 г. уже 9 лет находился в строю, он продолжал считаться одним из лучших боевых кораблей Черноморского флота СССР. Его отличало сочетание мощного оружия с умеренным водоизмещением, а более того – пока адмирал Самойлов объявлял по флоту боевую тревогу, пока к аварийному кораблю спешили корабли-спасатели, пришедший в себя после взрыва экипаж «Отважного» приступил к борьбе за спасение родного ВПК. К 10 ч. 10 мин. кавторангу Виннику и контр-адмиралу Саакяну стало ясно, что взорвался погреб № 8 – погреб кормовой зенитной установки, в котором хранилось ни много ни мало целых 18 ракет. Нарастающий крен подсказывал, что взрыв пробил обшивку корабля ниже ватерлинии и кормовые отсеки «Отважного» стремительно заполняются водой.

Пробиться к пробоинам мешал бушующий под палубой пожар. Противопожарная система «Карат» по непонятной причине не сработала, а почти сразу за взорвавшимся восьмым находился погреб № 9 с 1200 артиллерийским снарядами!..

Окончательный приговор «пятьсот тридцатому» вынесла природа. Постепенно усиливающееся волнение стало рвать не только буксирные канаты, но и поданные с кораблей-спасателей на «Отважный» пожарные шланги.

К 12 ч дня огонь прорвался в машинное отделение ВПК. Еще через два с половиной часа на воздух взлетели расположенные на корме цистерны с вертолетным топливом. Крен вырос, пропал свет. Языки пламени уже лизали крышу люка погреба № 9, когда в 15 ч. 12 мин. командир отдал приказ экипажу покинуть гибнущий корабль. Винник сошел с «Отважного» последним. Спустя полчаса ВПК лег на правый бок и затонул на глубину 125 м.

Последующие результаты работы следственной комиссии со всей неопровержимостью доказали, что главной причиной гибели корабля стала… трусость одного-единственного человека – мичмана Шупортяка, по вине которого система «Карат» команды на тушение так и не получила.

Кроме Шупортяка, иных виновных искать особенно не стали. По легенде, к этому невольно приложил руку генсек ЦК КПСС Брежнев. Когда ему доложили о ЧП с «Отважным», он ехал в хорошем настроении с очередного чествования в Новороссийске героев Малой Земли. «Ну, вы там сильно не наказывайте» – этой фразы, сказанной всесильным генсеком, оказалось достаточно, чтобы не посыпались звезды с погон. У уцелевших членов команды «Отважного» взяли подписку о строжайшем неразглашении произошедшего и разбросали дослуживать по другим кораблям.

По материалам А. Союстова

В ноябре 1975 г. по городу Рига поползли слухи: экипаж «Сторожевого», одного из военных кораблей, участвовавших в морском параде, вышел из повиновения Балтийского флота и пытался выйти в открытое море. Говорили, что на выходе из Рижского залива корабль был обстрелян и задержан. При этом против «бунтовщиков» применили авиацию… Но в этой истории еще рано ставить точку.

Для участия в морском параде, приуроченном к 7 Ноября, в Ригу из Балтийска прибыл «гвоздь программы» – ракетоносец ВПК «Сторожевой», недавно возвратившийся из длительного плавания с заходом на Кубу. Душой экипажа, по общему признанию, был капитан

3-го ранга Валерий Михайлович Саблин – недавний строевой морской офицер, после окончания военно-политической академии ставший заместителем командира БПК по политчасти. На корабле под его руководством созрел заговор. В планы заговорщиков входило перевести корабль в Кронштадт, а оттуда – в Ленинград, чтобы там добиться у властей выступить по телевидению с программой «по исправлению ошибок, допущенных руководством страны». Саблин искренне полагал, что горстка людей сможет поднять страну на новую революцию…

Решение на выступление было принято после того, как весь штатный боекомплект к своему мощному вооружению (за исключением стрелкового оружия для экипажа) «Сторожевой» еще до парада сдал на хранение на береговые склады. Заговорщики надеялись, что мирный характер выступления удержит силы флота от применения оружия. Но ошиблись.

Вечером 8 ноября на «Сторожевом», стоявшем в парадном строю боевых кораблей в устье Даугавы, по внутрикорабельной связи был объявлен «Большой сбор». Матросы и старшины выстроились на палубе, к ним обратился Саблин с призывом выступить против тогдашнего режима. Большинство членов экипажа БПК поддержали Саблина. Чтобы исключить сопротивление командира корабля Потульного и части офицеров, их изолировали во внутренних помещениях. Однако офицер-механик – нештатный секретарь комитета ВЛКСМ Фирсов – сумел незаметно, по швартовым, переправиться на соседний корабль «сигнализировать командованию» о начавшемся выступлении моряков… Об этом пошли доклады по инстанции. А ночью 9 ноября «Сторожевой» начал движение на выход из устья Даугавы в Рижский залив с расчетом следовать потом в Кронштадт. При этом сопровождавшие его поднятые по тревоге пограничные катера, получившие разъяснение с мятежного корабля о его мирных намерениях, не стали применять против него оружие. Его применили летчики, за что впоследствии получили боевые ордена: их бомбы и пушечные снаряды, ложившиеся по курсу корабля и по корме, повредили рулевое устройство и частично – бортовую обшивку. К этому времени Саблин, управлявший им с мостика, был ранен Потульным, вступившим в командование и застопорившим ход.