Николай Николаев - 500 великих загадок истории

От этого изобилия рябит в глазах, а нужно смотреть в оба. Иначе непременно наступишь на пса, поросенка или еще какого-то зверя из тех, что носятся всюду, принюхиваясь в дверях глинобитных домов или по уши зарываясь в мусор. А мусора здесь в достатке. Город окутывает смрадная вонь, едва сдобренная ароматом пряностей, исходящая от звериного помета, гниющей рыбы, дыма костров и сыроватой глины.

Но людям, кажется, все нипочем. Они равнодушно, пожалуй даже высокомерно, пробираются сквозь толпу, как и положено жителям большого города. Лишь иногда они замирают на бегу, чтобы послушать бродячего певца, который под звуки лиры декламирует одно из тех длинных, полюбившихся всем сказаний о жизни и подвигах героев. Пару столетий спустя их самих воспоют такие же бродячие певцы.

С грохотом проносится колесница, удаляясь в сторону Верхнего города. Это – крепость, лежащая на холме. Она огорожена мощными стенами, сложенными из каменных, одинаково обтесанных глыб. По краю стен дозором проходят стражники. Там, в просторных, пышно убранных дворцах, пребывают царь и вельможи. Вражескому войску никогда не пробиться туда.

…Время расцвета этого города, названного ныне Троей VI, длилось 400 лет. В ту пору он ничем не уступал таким знаменитым культурным центрам позднего бронзового века, как Микены и Тиринф. Корфман уверен, что жители Трои-VI по происхождению были лувийцами. Лувийцы – это один из индоевропейских народов, что наряду с хеттами около 2000 г. до н. э. переселились в Анатолию. Многие из предметов, обнаруженных в Трое, скорее всего принадлежат этой, восточной, анатолийской культуре, нежели греческой цивилизации. Уже крепостные стены Трои напоминали анатолийские укрепления, а вовсе не микенские. Именно в Центральной Анатолии и Северной Сирии, а никак не в микенской Греции можно встретить подобные крепости с хорошо укрепленным и тесно застроенным Нижним городом. Характер жилищ типичен именно для анатолийской архитектуры.

Культовые предметы, найденные в Трое, также хеттско-лувийского происхождения. Корфман отождествил Илион-Трою с городом или местностью Wilusa, что не раз упоминается в хеттских клинописных источниках. «Вилуса» находилась на северо-западе Малой Азии – примерно там же, где была Троя.

Если это так, то последствия данного открытия очень важны. Исследователи Трои могут использовать хеттские источники, сообщающие о Вилусе. Возможно, на лувийском языке имелись описания Троянской войны? Быть может, эти источники были известны и Гомеру?

Около 1180 г. до н. э. Троя пережила некую катастрофу, после которой настали «темные века». Город пришел в упадок. Впрочем, упадок и запустение воцарились во всем тогдашнем мире.

Греки бронзового века – ахейцы, создавшие микенскую цивилизацию, поддерживали тесные отношения с

Троей еще с середины 2-го тыс. до н. э. В этом убеждает анализ керамики – важнейшего товара древности.

В Микенах и других городах Греции найден целый ряд глиняных табличек с надписями, сделанными линейным письмом Б, где так или иначе упомянуты выходцы из Малой Азии. Сведения о них приводит немецкий историк Иоахим Латач на страницах вышедшей в 2001 г. книги «Троя и Гомер».

Всякий раз речь идет о чужеземцах, попавших в Ахияву. Там, где упомянуты женщины, это работницы, привезенные из Малой Азии. Очевидно, греки нередко совершали разбойничьи походы, нападая на побережье Малой Азии и соседние острова и вывозя оттуда добычу – пленников.

Косвенным доказательством тому можно считать жалобу одного из пострадавших царьков могучему правителю хеттов Муваталли II, датируемую примерно 1300 г. до н. э. Он пишет, что Пиямараду напал на Лазбу и увел оттуда ремесленников в Миллаванду.

Впрочем, ясно и другое. В разбойничьи походы ради добычи рабов пускались и хетты. Это было общепринятой практикой того времени. Микенские греки не являли из нее никакого исключения.

Согласно хеттским документам – ими мы располагаем в гораздо большем количестве, чем документами, написанными линейным письмом Б, – эти разбойничьи походы ограничивались лишь территорией Малой Азии. Пока не обнаружено никаких упоминаний о женщинах, увезенных в рабство из Ахиявы, – например, из Пилоса, Микен или «семивратных Фив». Наблюдается односторонняя экспансия: с запада на восток, из Ахиявы в Малую Азию, но никак не наоборот.

В XIII в. до н. э. эта экспансия, или, говоря старинным языком, эти грабительские набеги, стала обыденным явлением. Это видно, например, из договора между хеттским царем Тудхалийей IV и его вассалом Саус-гамувой из Амурру, заключенным в 1220 г. до н. э. В этом договоре хеттский царь требует не только торговой блокады Ахиявы, но и решительно исключает ее правителя из традиционной «формулы царей», в которой упоминались «цари Хатти, Египта, Вавилона, Ассирии и Ахиявы». Этот жест, несомненно, означает не только охлаждение и недовольство политикой греков, но и самую настоящую вражду с ними. Она положила начало войне.

Известный хеттолог Тревор Брюс, выпустивший в 1998 г. книгу «Царство хеттов», приводит ряд доводов, показывающих, что историческая основа «Илиады» – поэмы о Троянской войне – не вызывает уже никакого сомнения.

Однако самой Троянской войны, пожалуй, не было. Был лишь ряд грабительских набегов, разбойничьих походов или военных экспедиций. В памяти потомков эти события слились в одну долгую войну, длившуюся – почему бы нет? – 10 лет кряду. Возможно, вместо одной большой войны был десяток походов, один из которых увенчался взятием и разрушением Вилусы-Илиона. Возможно, некоторыми из этих походов руководили племенные вожди, которых звали Одиссей, Ахилл, Аякс,

Менелай, Агамемнон. Брюс полагает, что гомеровский эпос описывает события, протекавшие на протяжении ста с лишним лет.

В памяти рапсодов и аэдов, разносивших по городам и весям рассказы о славном прошлом, эти события слились воедино. И «Илиада», возможно, начиналась с разрозненных песен, своего рода саг, воспевавших походы отдельных вождей греков к берегам Малой Азии.

Можно добавить, что возвращение домой после удачного похода тоже было сопряжено с риском. Ахейцы – эти норманны античности – подчас скитались по всему Средиземному морю, сталкиваясь с дикими племенами, населявшими отдельные острова и побережья. Из этих приключений выкристаллизовалось историческое ядро «Одиссеи» – другой великой поэмы Гомера, все еще принимаемой за сказочный вымысел.

С другой стороны, не менее велика вероятность того, что за цветистой канвой «Илиады» скрывается не множество «булавочных уколов», а один великий поход. Свои доводы в защиту Гомера приводит немецкий археолог Вольф-Дитрих Нимайер, участник раскопок Милета. Археологические находки доказывают, что во второй половине XIII в. до н. э. в Милете произошла смена власти: сторонников ахейцев потеснили ставленники хеттов.