Юрий Емельянов - Хрущев. От пастуха до секретаря ЦК

Поступление в Промакадемию открывало Хрущеву возможность преодолеть свои недостатки в образовании и стать техническим специалистом высокого класса. Его опыт партийной деятельности в 20-х годах показал ему, насколько рискованными для него могут оказаться хитросплетения идейно-политической борьбы, к которой он не был достаточно подготовлен. Однако возможности, открывшиеся для него в партийной деятельности в стенах Промакадемии, показались ему более привлекательными, чем карьера технического специалиста, требовавшая упорной учебы.

Хрущев писал, что осенью 1930 года в Промакадемии появилось много людей, не не желавших серьезно учиться, а стремившиеся пересидеть трудные политические времена. Якобы лишь после этого его стали отвлекать от учебы и участвовать в острых политических спорах. Однако это не так. Дискуссии в Промакадемии уже в октябре 1929 года приняли столь острый характер, что в своем письме Молотову от 7 октября Сталин писал о них. Вероятно, вниманию Сталина к положению в Промакадемии способствовало то обстоятельство, что в это время его жена, Надежда Аллилуева была слушательницей академии и постоянно информировала своего мужа о делах в этом учебном заведении. Судя по всему почти сразу после своего поступления в Промакадемию, Н.С.Хрущев с головой ушел в политическую борьбу и забросил учебу. Как и во время учебы в рабфаке, Хрущев недолго "грыз гранит науки".

"Сложившиеся политические условия", о которых упомянул Хрущев, были связаны с поражением в апреле 1929 года Бухарина, Рыкова, Томского, Угланова и других сторонников так называемого "правого уклона". Несмотря на начавшийся повсеместно разгром сторонников Бухарина, по словам Хрущева, "руководство партийной ячейки академии было в руках "правых". Секретарем ячейки был Хахарев, довольно влиятельный человек, с дореволюционным стажем, кажется с 1906 или 1907 года… Вокруг него группировалась… старая гвардия". Хрущев утверждал, что ряд других членов партии с дореволюционным стажем также придерживались "правых взглядов", хотя и скрывали это.

Хрущев стал возмутителем спокойствия в стенах Промакадемии, став в первые ряды тех, кто боролся с "правыми уклонистами", а также со сторонниками Зиновьева и Троцкого. Хрущев вспоминал: "В этой борьбе моя роль резко выделялась в коллективе, и все это было на виду у Центрального Комитета. Поэтому всплыла и моя фамилия как активного члена партии, который возглавляет группу коммунистов и ведет борьбу с углановцами, рыковцами, зиновьевцами и троцкистами в Промышленной академии".

Борьба носила острый характер. Порой члены партии даже не могли начать собрание, так как никак не могли договориться о составе президиума. Хрущев вспоминал: "Помню, как мои товарищи выставляли мою кандидатуру в президиум, но знаю, что я раза два или три проваливался и не был избран. Когда шли выборы в президиум, то все кандидаты должны были выйти на трибуну и рассказать свою биографию. Кандидат с послереволюционным стажем члена партии уже был как бы обречен". Очевидно, что Хрущев весьма ревниво воспринимал недоверие коммунистов с дореволюционным партстажем к таким, как он, вступившим в партию после ее прихода к власти.

Под давлением ЦК ВКП(б) Хахарев был отстранен от руководства партийной организации Промакадемии. Но сторонники "правых" добились избрания Левочкина. По словам Хрущева, "Левочкин… был менее заметной фигурой, но, по существу, тоже "правый".

Очевидно, что "правые" имели большую поддержку среди слушателей академии. Именно этим, видимо, объяснялось, что на партийную конференцию, которая состоялась незадолго до созыва XV| съезда ВКП(б), от Промакадемии были избраны делегатами председатель Совнаркома

А.И.Рыков, а также Н.И.Бухарин, которого к этому времени уже исключили из Политбюро за "правый уклон". Наряду с этим делегатами от Промакадемии были избраны только сторонники "правых". Хотя И.В.Сталин был также избран делегатом на эту конференцию от Промакадемии, избрание Рыкова и Бухарина было вызовом "правых" сталинскому руководству. Сам Хрущев не участвовал на собрании, на котором проходили эти выборы, так как был направлен парткомом академии в подшефный колхоз.

Однажды вечером в конце мая 1930 года, когда он вернулся из подшефного колхоза, в общежитии Промакадемии Хрущева позвали к телефону. По словам Хрущева, "это было редкостью, потому что в Москве я ни с кем никакого знакомства не имел. Подошел я к телефону. "Говорит Мехлис, редактор "Правды". Вы можете ко мне приехать в редакцию?" Я сказал, что могу".

За Хрущевым была послана машина. Когда он прибыл в редакцию "Правды", то Мехлис зачитал ему анонимное письмо от слушателя Промакадемии, в котором осуждалось состоявшееся только что избрание делегатов на районную партконференцию. Мехлис предложил Хрущеву подписать это письмо. Хрущев утверждал, что он возражал: "Как же могу подписать? Не я же писал и автора не знаю". – "Нет, нет, – говорит, – Ваша фамилия не будет фигурировать и даже автора не будет. Я верю Вам, я слышал о Вас и Вашей позиции. Если Вы подпишите, то, значит, в заметке действительно правдиво отражается обстановка, которая сложилась в партийной организации Промышленной академии". Я сказал, "Хорошо", – и подписал".

"А назавтра вышла "Правда" с этой корреспонденцией. Это был гром среди ясного неба. Забурлила Промышленная академия, были сорваны занятия, все партгруппорги требовали собрания. Секретарь партийной организации Левочкин вынужден был созвать его". Очевидно, скоро стало известно, что Хрущев подписал письмо, потому, что, по его словам, ему многие задавали вопрос: "Что ты склоку заводишь? Что тебе нужно?"

На собрании, на котором на сей раз председательствовал Н.С.Хрущев, его бунт против "правых" увенчался успехом благодаря поддержке свыше. Все делегаты, избранные на предыдущем собрании на районную партконференцию (кроме Сталина), были отозваны. Слушатели Промакадемии, являвшиеся противниками "правых", были избраны делегатами на конференцию. Одним из этих делегатов стал Н.С.Хрущев. Через два дня после этого собрания Хрущев был избран секретарем парторганизации Промакадемии. В этом качестве Хрущев выступал с трибуны партийной конференции Бауманского района столицы. Несмотря на то, что руководитель Бауманского райкома Ширин был близок к "правым", а на конференции выступила Н.К.Крупская, которая пыталась защищать позицию Бухарина, Рыкова и других, была принята резолюция с выражением одобрения сталинского курса.

Эти события явились переломными в судьбе Хрущева. Он писал: "После этого моя фамилия стала известна в Московской партийной организации и в Центральном Комитете. Это, собственно говоря, и предрешило мою дальнейшую судьбу". Из того, что рассказал сам Хрущев, следует, что его заметили не после его выступления на партконференции, а до того, как поручили ему подписать письмо в "Правду".