Юрий Емельянов - Хрущев. От пастуха до секретаря ЦК

Теперь Хрущев непосредственно отвечал за обеспечение условий жизни миллионов жителей столицы СССР и окружавшей ее области. С первых же дней он принял активное участие в подготовке "генерального плана реконструкции Москвы", который был принят постановлением 10 июля 1935 года постановлением ЦК ВКП(б) и СНК СССР. План исходил из необходимости "сохранения основ исторически сложившегося города, но с коренной перепланировкой его путем решительного упорядочения сети городских улиц и площадей". В своей книге "Москва, 1937" писатель Лион Фейхтвангер подробно перечислял основные стройки, намеченные этим планом. Писатель констатировал: "Все это так точно рассчитано, так мудро увязано, что даже самого трезвого наблюдателя должны взволновать размах и красота проекта".

Осмотрев модель Москвы, какой она должна была выглядеть в 1945 году, Фейхтвангер писал в 1937 году: "Инициаторами этого проекта являются Н.С.Хрущев, Л.М.Каганович и Иосиф Сталин". О том, что этот план успешно воплощается в жизнь, писатель смог убедиться через полтора года после его принятия. Он писал: "Повсюду беспрерывно копают, шурфуют, стучат, строят, улицы исчезают и возникают; что сегодня казалось большим, завтра кажется маленьким, потому что внезапно рядом возникает башня, – все течет, все меняется… Радостно сознавать, что эта модель не игрушка, не фантастическая утопия западного архитектора, но через восемь лет она будет претворена в действительность".

Работу по реконструкции столицы, которая произвела большое впечатление на известного писателя, возглавлял Хрущев. Его можно было видеть на различных московских стройках. Большое внимание первый секретарь МК ВКП (б) уделял и развитию Московской области, ее городов, сел и деревень.

В то же время в деятельности Хрущева все большее место занимали внутрипартийные репрессии. Чистка рядов партии сопровождалась массовыми исключениями, нередко по надуманным предлогам. Так, по данным так называемого Смоленского архива, вывезенного немцами во время войны, только в Западной области было исключено около 23% всех ее членов. Отчет был подписан Н.И.Ежовым и заместителем заведующего отделом учраспреда ЦК партии Г.М.Маленковым.

Активную чистку партийных организаций Москвы и Московской области осуществлял и Н.С.Хрущев. Как и в Промакдемии, Хрущев проявлял особое рвение в "разоблачении" идейно-политических противников. 30 декабря 1935 года он сообщал о разоблачении 10 тысяч троцкистов в Московской партийной организации. По данным Таубмэна в ходе чистки в Московской парторганизации было исключено 7,5% членов партии.

Исключениями из партии дело не ограничивалось. Многие из исключенных подвергались арестам. Однако Хрущев не был удовлетворен размахом репрессий. В своем выступлении в январе 1936 года на пленуме МГК ВКП(б) Хрущев заявлял: "Арестовано только 308 человек. Надо сказать, что не так уж много мы арестовали людей. (С места: "Правильно!") 308 человек для нашей Московской организации это мало. (С места: "Правильно!")"

Многие из арестованных были жертвами обвинений, сочиненных следователями НКВД, которые были заинтересованы в нагнетании атмосферы террора, или внештатными клеветниками, которые таким образом устраняли своих конкурентов. В этой обстановке в августе 1936 года проходил процесс над Зиновьевым, Каменевым и другими, обвиненными в подготовке антисоветского государственного переворота. Еще до окончания процесса Хрущев выступил на партактиве Московской парторганизации, требуя смертной казни для всех участников процесса.

К этому времени политическая активность Хрущева заметно возросла. По подсчетам Таубмэна, если в 1935 году Хрущев сделал 64 выступления на собраниях и конференциях, то в 1936 году – 95. Политический вес Хрущева возрастал. Как подчеркивал Таубмэн, на демонстрации 5 декабря 1936 года по случаю принятия Сталинской конституции демонстранты на Красной площади несли портрет Хрущева.

В то же время, по версии историка Юрия Жукова, изложенной в его книге "Иной Сталин", Хрущев и другие партийные руководители были отнюдь не в восторге от новой конституции, отменявшей ограничения на участие в выборах ряда категорий населения страны. В подтверждение своей версии Ю.Жуков утверждает, что Хрущев и ряд других видных партийных руководителей "подчеркнуто уклонились" от обсуждения проекта конституции СССР в печати. После публикации в печати 12 июня 1936 года проекта конституции и начала его публичного обсуждения, Н.С.Хрущев, по словам Жукова, "нашел, что несомненный интерес для читателей представляет содержание подписанной его именем статьи "Как мы организовали Дом пионеров и детские парки" (29 июня)".

Некоторые же партийные руководители откровенно заявляли о том, что классовые враги могут воспользоваться послаблениями новой конституции. Так в своей статье, опубликованной в "Правде" и посвященной проекту конституции СССР, первый секретарь Закавказского крайкома партии Л.П.Берия писал: "Нет сомнения в том, что попытки использовать новую конституцию в своих контрреволюционных целях будут делать и все заядлые враги советской власти, в первую очередь из числа разгромленных групп троцкистов-зиновьевцев".

Отвечая тем, кто заявлял, что новая конституция создаст благоприятные условия для классовых врагов, Сталин в своем докладе о проекте конституции СССР заявлял: "Говорят, что… могут пролезть в верховные органы страны враждебные Советской власти элементы, кое-кто из бывших белогвардейцев, кулаков, попов и т.д. Но чего тут собственно бояться? Волков бояться, в лес не ходить. Во-первых, не все бывшие кулаки, белогвардейцы или попы враждебны Советской власти. Во-вторых, если народ кой-где и изберет враждебных людей, то это будет означать, что наша агитационная работа поставлена из рук вон плохо и мы вполне заслужили такой позор, если же наша агитационная работа будет идти по-большевистски, то народ не пропустит враждебных людей в свои верховные органы. Значит, надо работать, а не хныкать, надо работать, а не дожидаться того, что все будет предоставлено в готовом виде в порядке административных распоряжений".

Однако создание условий для состязательности на выборах в верховные органы власти коренным образом противоречили представлениям тех партийных руководителей, которые не желали ставить под угрозу свое положение в обществе. Ю.Жуков так оценивал сложившуюся обстановку: "Идя на политические реформы, группа Сталина, хотела она того или нет, вынуждена была учитывать, что в любой момент может столкнуться с сильным и решительным противодействием. И не с латентным молчаливымм, а с более опасным – открытой и предельно активной оппозицией ортодоксальной части партии". Эти настроения благоприятствовали действиям тех, кто активно готовился к захвату власти. Пауль Шмидт писал, что свою поездку на похороны короля Георга V в начале 1936 года М.Н.Тухачевский использовал для переговоров с германскими военными о совместных действиях во время государственного переворота.