Г. Ястребов - 50 религиозных идей, которые никогда не понравятся Богу

Миф, возникший еще в советские времена, когда открыто исповедующим свою веру людям (не только протестантам) запрещали учиться в высших учебных заведениях. В какой-то мере это действительно повлияло на создание некой внутренней тенденции у некоторых представителей отечественного протестантизма, которые до сих пор считают опасным высшее образование.

Действительно, некогда, еще во времена Советского Союза, сформировался весьма распространенный стереотип, что протестанты непримиримые враги науки и образованности. Тогда понятия «религиозность» и «сектантство» были сродни понятиям «политическая неблагонадежность» и «отсталость». Именно по этой причине ни об участии в политической жизни, ни об образовании в период советской власти не могло быть и речи. Поэтому протестантам в этот период в подавляющем большинстве приходилось обращаться к низшим слоям советского общества, да и самим представлять именно эти слои. Новые возможности появились только в постперестроечный период.

Но для того чтобы разрушить устоявшийся стереотип, следует проследить отношение протестантов к образованию на протяжении всего периода их пребывания в России.

Начиная с правления Петра, протестанты становятся естественной частью населения России, что происходит после присоединения Прибалтики, а позже и Финляндии. Особое влияние имела система духовного образования. Влияние протестантских школ явно присутствовало в Литве и Украине. Многие православные священники прошли обучение в таких школах, что повлияло на создание православных школ по образцу протестантских, например, в Остроге, Львове, Вильно, Киеве, Минске и других городах. Типографии выпускали сочинения, написанные протестантами, по богословию и различным наукам. Благодаря развитию в Европе педагогической науки, в частности благодаря деятельности известного славянского педагога Яна Амоса Каменского, было повышено качество образования. Влияя на умы и настроения, протестантские идеи нередко вступали в противоречие с православными традициями, например, с монастырским аскетизмом. Но в то же время они привносили свои несомненные достоинства: человеколюбие, благотворительность, честность, трудолюбие.

Отрицая на догматическом уровне способности разума в вопросах познания Бога, Лютер тем не менее считал, что разум — это то, что отличает человека от животного, к тому же он является эффективным средством решения земных проблем. Вследствие этого образование усиленно развивается. К XVIII веку, когда в состав России вошли Прибалтика и часть территории Речи Посполитой, вместе с ними в стране оказались Дерптский и Виленский университеты, где изучалось протестантское богословие. Таким образом, протестанты, традиционно связанные с Европой, имели возможность сохранять свое образование благодаря поддержке единоверцев с Запада.

Совсем другая ситуация наблюдалась у протестантских движений, возникших в самой России. Упоминавшиеся в прошлой главе духоборы и молокане, будучи в основном представителями низших сословий и находясь под пристальным надзором светских и церковных властей, не могли иметь собственного регулярного образования. Весь процесс обучения проходил по самой простой принятой у протестантов схеме — путем самостоятельного изучения Библии и традиций. Именно это во второй половине XIX века стало одним из факторов возникновения новой волны отечественного протестантизма в виде евангельско-баптистского движения. Духовный поиск на Украине в тот период совпал с духовными исканиями среди немецких колонистов, и поскольку тех было принято называть «штундистами», это название перешло и на русских, начавших регулярно изучать Библию (разницу между «штундой» немецкой и «штундой» духоборческо-молоканской неоднократно подчеркивали известные исследователи русского неправославного христианства). Хотя даже такой способ образования был опасен. Например, одни из «противосектантских» законов гласил: «Каждого штундиста, который будет замечен за чтением Библии, необходимо арестовывать и без всякого промедления административным путем высылать в Сибирь…».

Посему приходится констатировать, что в XIX веке организовать систематическое образование членов «сектантских», а точнее, русских протестантских общин было немыслимо. Давать первые ростки оно начало только в начале XX века. К его возникновению привела активная деятельность представителей русской интеллигенции и аристократии, увлеченной евангельским движением. Среди них можно назвать барона Модеста Модестовича Корфа (1843–1936), графа Алексея Павловича Бобринского (1826-1894), гвардии полковника Василия Александровича Пашкова (1832–1902), княгиню Софью Павловну Ливен (1881–1965) и многих других. Лев Толстой после своей встречи с графом Бобринским в 1876 году писал: «…Алексей Павлович, который очень поразил меня искренностью, жаром своей веры. И никто никогда лучше мне не говорил о вере, чем Бобринский… чувствуешь, что он счастливее тех, которые не имеют его веры, и чувствуешь главное, что этого счастья его веры нельзя приобрести усилием мысли, а надо получить его чудом. И этого-то я желаю…». У истоков первого систематического образования стоял Иван Степанович Проханов, выходец из молокан, религиозный и политический деятель, руководитель Всероссийского союза евангельских христиан. Именно под его руководством в 1905 году в Петербургской общине евангельских христиан был создан Совет по делам воспитания и образования. В результате деятельности этого совета были организованы кратковременные курсы, который впервые были проведены в том же году и потом неоднократно повторялись. Надо заметить, что в этом году после выхода манифеста о «сектантах» отношение к русским протестантам потеплело. Это позволило помимо создания первой системы образования организовать выпуск газет и журналов. Но дальнейшее развитие образования было невозможным вплоть до Октябрьской революции.

В послереволюционное время во многих городах Советского Союза организовывались различные библейские школы. В Москве руководители баптистского союза, существующего параллельно с союзом евангельских христиан, организовали кратковременные курсы в 1923 году. В 1927 году союз баптистов открыл стационарные Библейские курсы, рассчитанные на три года обучения, однако через полтора года всю работу пришлось свернуть. Наступали времена воинствующего атеизма, в которые не только христианское образование, но и само существование евангельских церквей стало под вопросом.

Начиная с конца 20-х гг. и практически до конца 80-х репрессии, предпринятые против религии в Советском Союзе, то ослабевали, то вновь набирали силу. Наиболее тяжелыми стали периоды 30-х гг. — печально известные сталинские репрессии — и конец 60-х гг., гонения на религию, предпринятые Н.С. Хрущевым. Как известно, за успешное достижение результата непосредственно отвечали специальные органы. Посему программа уничтожения религии воплощалась не только путем прямых репрессий, но и на уровне внедрения в религиозную среду для проведения идеологической работы. С подачи органов внедрялись идеи, в которых подчеркивалось отвращение к образованию, противопоставлялись религия и наука. При этом в первую очередь арестовывались наиболее авторитетные и образованные служители. В итоге подобные взгляды к 60-м годам действительно распространились в среде тех, кому удалось избежать гонений, и образ «баптиста» стал ассоциироваться с косностью и неграмотностью.