Павел Кочемаров - Энергетика истории. Этнополитическое исследование. Теория этногенеза

У системы Запада до сего времени сохраняются возможности для расширения. Но когда Запад исчерпает ресурсы экспансии, он попадёт в жёсткий кризис, в условиях которого его общественный строй резко изменит свой характер. Президенту Трумэну приписывают слова: «Весь мир должен принять американскую систему. Американская система может выжить, если только она станет мировой системой». (Под «американской» понимай западную.) Неважно, сказал это Трумэн или кто-то другой, но данное выражение не совсем верно. Следовало бы сформулировать так – западная система может выживать , пока она становится мировой системой; когда же она станет мировой системой – это будет её концом, в том смысле, что с этого момента совершенно изменится характер данной системы.

Свидетельством направления, в котором эволюционирует Запад, служат те существенные изменения, которые произошли в его структуре на протяжении второй половины XX века. Хотя возможности экспансии Западом в этот период и не были исчерпаны, но он сталкивался с серьёзным сопротивлением коммунистического блока, что поддерживало Запад в постоянном напряжении. А. Зиновьев указывал на тенденцию сближения системы Запада с системой «тоталитарного» коммунизма. Среди признаков такого сближения он назвал огосударствление партийной системы, формирование партийной номенклатуры («политический класс»); бюрократизацию сфер образования, науки и информации; усиление государственного регулирования экономической и социальной сферы. В сфере экономической развивается тенденция, которая состоит в том, что действительным собственником становится не тот, кто формально ею владеет, а тот, кто реально этой собственностью распоряжается, кто осуществляет властные функции в процессе производства. Происходит бюрократизация крупного бизнеса. Реальная собственность становится неотделима от власти, от статуса. А ведь деперсонификация собственности, становление собственности-власти является характерной чертой деспотических режимов.

В сфере политической происходит образование неформальных институтов сверхвласти (аналог верхушки компартии). Система государственной власти представляет собой огромное число людей и учреждений. Она сама нуждается в управлении. Этим и занимается структура сверхвласти, которая есть неформальный орган, не имеющий официального статуса. Система сверхгосударственной власти абсолютно недемократична, её деятельность находится за пределами публичной гласности. «Тут вырабатывается особая „культура управления“, которая со временем обещает стать самой деспотичной властью в истории человечества».

Зиновьев подчёркивает устойчивость данных изменений: созданный в ходе холодной войны мощный военно-силовой и политико-пропагандистский аппарат нимало не демонтируется, потому что он необходим для удержания завоёванных позиций (и дальнейшего наступления). Но подобный аппарат – характерная особенность тоталитарного общества.

Особо следует отметить создание Западом мощной системы средств массовой информации, которой не имеется аналогов в истории по степени её влияния на людей, по изощрённости, всеохватности этого влияния, по его интенсивности. Пропагандистские системы «тоталитарных» режимов были несравненно слабее этой «информационной империи», как называют массмедиа на Западе, подчёркивая совершенно недемократический характер этой структуры. Средства массовой информации не столько услужливо снабжают население необходимой ему информацией, сколько служат инструментом властвования над умами и душами людей. И власть эта носит вполне деспотический характер. Информация, поставляемая массмедиа, тщательно отбирается в соответствии с теми или иными установками, дозируется, контролируется, редактируется, сообщения подаются в нужном ракурсе и контексте. В эфир нередко выдаётся заведомо ложная информация, а неугодная замалчивается.

Западный информационный империализм осуществляет влияние, которое не просто значительно превосходит всё доселе существовавшее по интенсивности, но имеет качественно иной характер, – современные технические достижения позволяют влиять не только на сознание, но и на подсознательный уровень. И возможности подобного манипулирования непрерывно растут с совершенствованием техники и технологии СМИ. Западный тоталитаризм проникает в человека гораздо глубже и осуществляет гораздо большее насилие над личностью, чем все предшествующие тоталитарные модели, – ведь они пытались установить только внешний контроль, не претендуя на сферу подсознания. Если в деспотиях восточного типа люди мирились с внешней зависимостью от государственной власти при сохранении своей внутренней свободы и реальной бытовой свободы в повседневной жизни (даже в случае посягательства на эти свободы древние деспотии не имели технических возможностей их подавить), – то деспотия Запада посягает на внутреннюю свободу личности и имеет для этого соответствующие технические средства. Вполне возможна и ликвидация даже бытовой свободы человека: совершенствование микроэлектронных и компьютерных технологий делает это вполне осуществимым. И соблазн использования таких возможностей слишком велик, чтобы не было сделано попыток реализации.

Причина появления тоталитаризма – нарастание этнической обскурации в условиях истощения мирового процесса этногенеза. А коли так, тоталитаризм – не случайность, а явление закономерное и неизбежное. Возникновение тоталитаризма в формах коммунизма и фашизма можно считать лишь первыми и грубыми его опытами. Тоталитаризм в формах коммунизма и фашизма уже дискредитирован и не сможет возродиться в том же виде. Новая его попытка последует уже в другой форме. Фашизм и коммунизм – лишь предвестники гораздо более изощрённых форм тоталитаризма.

Из формально типологического тождества трёх ведущих новоевропейских негативных систем – либерализма, социализма и национализма – напрашивается определённый вывод. На примерах последних двух видно, что в кризисной ситуации негативная система в целях выживания соединяется с тоталитаризмом. Социализм и национализм уже сделали свои попытки, их тоталитарные режимы уже рухнули. Следует ожидать подобной же попытки в соответствующей ситуации и от третьей оставшейся негативной системы.

При первом своём появлении тоталитаризм имел явный, очевидный характер, – энтузиазм новизны привёл к официальному его провозглашению. Однако это вовсе не обязательно. Потерпели поражение открытые формы, – тоталитаризм явится в скрытой, неявной форме. Все эти «признаки тоталитаризма», даваемые западной политологией, – ерунда.