Коллектив авторов - История России. XX век. Деградация тоталитарного государства и движение к новой России (1953—2008). Том III

Как только бюджет страны стал расти, зарплаты судей были существенно повышены. Заработная плата мирового судьи примерно в два раза превзошла среднюю по России, у федерального судьи – в четыре, а у судей высших судов зарплата к 2008 г. была в 8–15 раз выше среднероссийской.

Отсутствие реального контроля за ходом судебной реформы и ее политической, да и общественной поддержки привело, в свою очередь, к тому, что в законах, регулирующих построение судебной системы, вопросы формирования судейского корпуса, дисциплинарной ответственности судей, иные вопросы организации и деятельности судов, стали появляться положения, которые фактически сформировали легко управляемую судейскую «вертикаль» – в административном, а не процессуальном смысле.

В первую очередь, такая «вертикаль» держится на председателях судов , имеющих огромные официальные и неофициальные рычаги воздействия на судей (конечно, они не всегда применяются, но судьи знают, чем грозит конфликт с председателем). Председатели фактически превратились в «директоров учреждений», а зависимые от них судьи – в подчиненных. Уже одно это убивает всякие гарантии независимого правосудия.

В свою очередь, сами председатели оказываются зависимы от председателей вышестоящих судов вплоть до председателя Верховного суда РФ и от Администрации Президента РФ . Такая зависимость прямо вытекает из законодательства. В частности, в Федеральном конституционном законе «О судах общей юрисдикции в Российской Федерации» говорится, что председатели и заместители председателей верховных, областных, краевых, окружных, а также нижестоящих – районных (межрайонных, городских) – судов назначаются на должность Президентом страны по представлению председателя Верховного суда РФ» (ясно, что в отношении кандидатур на председательские должности в низовых судах последний пользуется неофициальными рекомендациями председателей судов среднего уровня). Другой «крючок» состоит в том, что назначаются председатели всех судов на 6 лет и с правом быть назначенными еще на один срок. Так обеспечивается лояльность судейскому и политическому начальству и председателей, и подчиненных им судей.

Понятно, что такое положение вполне устраивает политическую и «силовую» бюрократию: с одной стороны, фактически ликвидирован один из самых действенных факторов сдерживания произвола, с другой, – создана иллюзия, что государственная власть действует в правовом режиме. В то же время, законодательно установленный порядок назначения руководителей судов противоречит Конституции РФ. В ее ст. 83 записано, что Президент «представляет Совету Федерации кандидатуры для назначения на должность судей Конституционного Суда Российской Федерации, Верховного Суда Российской Федерации; назначает судей других федеральных судов». Должности судей, а не председателей судов!

Разумеется, это не единственные рычаги воздействия. Есть и немало скрытых возможностей для давления на судей, а через них на судебные решения. Это может быть и «пряник» (например, уровень жилищного, бытового обеспечения, профессиональная карьера судьи), а может и «кнут» (например, возможность отрешения судьи от должности благодаря расплывчатым формулировкам оснований для увольнения).

Но, пожалуй, фундаментальная причина ориентации судей на совокупное «начальство» состоит в неконкурентной политической системе. Ведь если бы «политический маятник» непрерывно качался, приводя к ротации политических элит, то судьям не только не было смысла, но даже вредило бы их профессиональной карьере выполнять явные или неявные заказы политической и «силовой» бюрократии.

Итак, хотя формально к сегодняшнему дню выполнены почти все положения Концепции судебной реформы, структурно и функционально изменившаяся судебная система не принесла главного – беспристрастного и справедливого осуществления судебной функции, т. е. правосудия в его исконном смысле. Сохранился главный порок, роднящий современную российскую судебную систему с советской: ориентация не на защиту права, а на защиту интересов власти .

Единственный положительный момент, вытекающий из такого диагноза, в том, что российское общество наконец поняло, насколько велико значение независимой судебной власти, и что без правосудия Россия попросту не сможет развиваться как современное государство.

Концепция судебной реформы в Российской Федерации. М.: Республика, 1992.

Судебная власть / Под ред. И. Л. Петрухина. М., 2003.

Е. Б. Абросимова. Очерки российского судоустройства: реформы и результаты. М.: Институт права и публичной политики, 2009.

М. А. Краснов. Судебная реформа. От Концепции 1991 г. до сегодняшнего дня. Попытка инвентаризации // Российская юстиция. 2001. № 11.

М. А. Краснов, Е. А. Мишина. Открытые глаза российской Фемиды / Под общ. ред. Т. Г. Морщаковой. М.: Фонд «Либеральная миссия», 2007.

С. Питер . Состояние судебной реформы в современной России // Конституционное право: Восточно-европейское обозрение. 1999. № 2 (27).

Августовская революция и последовавшие за ней радикальные реформы вызвали к жизни широкую политическую оппозицию. Во главе нее выступила законодательная власть в лице Верховного Совета и Съезда народных депутатов РСФСР. В предшествующие полтора года в деятельности Верховного Совета и Съезда главными были вопросы борьбы за суверенитет России, введение поста президента, ограничение влияния КПСС. При такой повестке большинство депутатов поддерживали Ельцина. К концу 1991 г. все эти вопросы были решены и теперь на главное место в повестке законодательной власти выдвинулись вопросы радикальной экономической реформы, а также соотношения прерогатив законодательной и исполнительной власти. В результате большая часть прежних сторонников Ельцина во главе с Председателем Верховного Совета Русланом Хасбулатовым перешла в ряды противников правительства, сомкнувшись с противниками «Демократической России» 1990–1991 гг. и составив с ними большинство в законодательной власти. Голосования на Съезде народных депутатов в 1992 г. показывают, что только 240 депутатов так или иначе поддерживали правительство, около 570 голосовали против радикальных экономических реформ, около 230 занимали промежуточную позицию.

В феврале 1992 г. в оппозицию Президенту встал вице-президент Александр Руцкой, прежде член одной из коммунистических фракций, поддержавших Ельцина – Демократической партии коммунистов России.

В первые месяцы 1992 г. Гайдару удалось освободить большую часть цен и удержать бюджет без дефицита, но дальнейшая либерализация цен, от которой могли пострадать лобби аграриев и энергетиков, была объявлена «экономическим геноцидом русского народа» и остановлена. А подчиненный Верховному Совету Центробанк стал щедро раздавать кредиты, в том числе бывшим советским республикам, ускоряя тем самым инфляцию.