Коллектив авторов - История России. XX век. Деградация тоталитарного государства и движение к новой России (1953—2008). Том III

Историческая справка

Далай-лама XIV

Далай-лама – это титул, в переводе означает Учитель, чьи знания велики как океан. Этот титул носит не только он, но и 13 его предшественников, возглавлявших, начиная с 1391 г., одну из главных школ тибетского буддизма. Далай-лама XIV родился в 1935 г. в маленькой деревне на северо-востоке Тибета. Его детское имя – Лхамо Дхондруб. Когда ему исполнилось 2 года, комиссия в составе нескольких высокообразованных лам определила, что в этом маленьком мальчике воплотилась «сущность» Далай-ламы XIII. Мальчика увезли в столицу Тибета Лхасу, в 5 лет его объявили Далай-ламой XIV, дав ему новое более подобающее для человека такого ранга имя – Джебцун Джампел Нгаванг Йеше Тензин Гьяцо (в переводе – Святой Нежная Слава Великий Милосердный Защитник Веры). 25 лет лучшие наставники Тибета обучали его всем буддийским наукам. Высшее ученое звание он получил в 1959 г. и в том же году в связи с начавшейся оккупацией Тибета китайскими войсками вынужден был бежать в Индию. С тех пор и до настоящего времени он живет в изгнании, которое разделяют с ним еще около 300 тысяч беженцев из Тибета. Существует и тибетское правительство в изгнании, главой которого он является. За прошедшие годы Далай-лама XIV превратился в духовного лидера мирового уровня. Послушать его лекции о буддизме, получить от него посвящение или хотя бы благословение мечтают буддисты многих стран. Далай-лама XIV – лауреат Нобелевской премии мира и ряда других международных премий, автор более 70 книг, многие из них изданы в России. В СССР и послесоветской России он был 8 раз.

Н. Л. Жуковская. Возрождение буддизма в Бурятии: проблемы и перспективы. М.: ИЭА РАН, 1997.

О. М. Хомушку. Религия в культуре народов Саяно-Алтая. М., 2005.

Судя по опросу конца 2001 г., 68 % представителей титульных народов республик Поволжья и Северного Кавказа никогда не ходят в мечеть. Таким образом, ислам, как и православие среди русских, остается для традиционно мусульманских народов чаще формой культурной самоидентификации, нежели религиозной практики. Опросы 1995–2006 гг. довольно последовательно обнаруживают, что мусульманами себя считают 3,5–3,8 % россиян.

15 сентября 1999 г. парламент Татарстана принял закон «О восстановлении татарского алфавита на основе латинской графики», который вступил в силу 1 сентября 2001 г. Татар понять было можно, кириллица не полностью охватывает фонетику татарского языка. Москва расценила это как акт сепаратизма, грозивший единству государства. 16 ноября 2004 г. Конституционный суд РФ признал право изменения графической основы языка исключительно за федеральной законодательной властью.

Наибольшая опасность сепаратизма в конце XX в. исходила со стороны Кавказа. Россия по существу вступила в войну с северокавказскими мусульманскими организациями радикального толка. Захват родильного дома в Будённовске, школы в Беслане, захват молодежного театра на Дубровке в Москве – все это лишь немногие и разновременные примеры тяжелой и кровопролитной войны. Это время характеризовалось и усугубившимся расколом в официальной мусульманской среде. Единый религиозный мусульманский центр отсутствует в России. Образовано несколько центров, каждый из которых претендует на первенство в среде российских мусульман:

1) Совет муфтиев России (Москва);

2) Центральное духовное управление мусульман России и Европейских стран СНГ (Уфа);

3) Высший координационный центр России (Москва);

4) Союз мусульман России (Махачкала).

Организационная разобщенность и соперничество духовных центров оказывало негативное влияние на умму – общину мусульман. Если культовая сторона российского ислама осуществлялась в должной мере, то руководство мирской жизнью оставляло желать лучшего. Ислам в России так и не осознал себя в рамках единого вероисповедного и культурного начала.

В этих условиях умы многих мусульман были открыты для проникновения откровенной или завуалированной пропаганды со стороны радикальных и даже террористических группировок. Особенно напряженным регионом остается Северный Кавказ. Большую опасность для государства и традиционных форм ислама, столетиями сложившихся в России, представляли в 1990–2000-е гг. ваххабиты. Организация общин ваххабитов действовала во многих городах и селах Северного Кавказа. В ваххабитских общинах-джамаатах была введена шариатская форма правления. Наиболее успешная акция ваххабитов прошла в дагестанских селах Чабанмахи и Карамахи (1997–1999 гг.), где фактически была организована ваххабитская республика на территории России. Община ваххабитов располагала военными подразделениями, именно они 23 декабря 1997 г. напали на российскую военную часть в Буйнакске. Напряженные отношения ваххабитов неизменно сохранялись с суфийской текией (орденом) накшбандия Дагестана, который издавна функционирует на Кавказе.

Хотя среди российских мусульман ощущалось отсутствие солидарности, следует отметить попытки провозглашения консолидирующих идей. Они исходили в основном из среды татарстанских интеллектуалов, во главе которых стоял Р. С. Хакимов. Поскольку основные идеи джадидизма оставались актуальными, то татарстанскими учеными провозглашалась теория ориентации просвещенных мусульман на Европу. Говорилось о том, что «евроислам» «в большей мере отражает культурный аспект ислама». «Евроислам» – это современная форма джадидизма. Приверженцы «евроислама» в России солидаризируются с реформистами ислама Европы, лидер которых Мухаммад Аркун призывал пересмотреть существующие установки ислама с учетом всех достижений мировой цивилизации.

А. Малашенко. Исламское возрождение в современной России. М., 1998.

Л. О. Хоперская. Современные этнополитические процессы на Северном Кавказе. Ростов н/Д., 1997.

Р. Г. Ланда. Ислам в современной России. М., 1995.

Вопреки разделению церковных структур, навязанному богоборцами еще в 1920–1930-е гг., верующий народ России со священством и архиереями сохранял глубинное единство в устремлении служить Христу и Церкви как живому и страждущему Телу Христову. Но Церковь – общество не функциональное, а духовное. Здесь особо болезненно сказывалась невозможность свободного осмысления путей народа в стране Российской и в рассеянии. Различия церковных путей и обстоятельств жизни влияли как на восприятие, так и на пастырское делание. Вторгалась политика. А нападения и самозащита порождали предрассудки, взаимное непонимание, недоверие. До конца 1980-х гг. общение частей русской поместной Церкви было урезано и небезопасно. Устранить наносное и выявить церковное единство оказалось процессом сложным и длительным.