Теодор Моммзен - История римских императоров

Расходы в античных общинах были намного проще, чем сегодня. Прежде всего общинам надлежало заботиться о священных предметах (sacra). Проценты в их пользу не предусматривались, поэтому храмовые постройки [MH. II 98] и ритуальные действа финансировались из общинной казны. Поскольку выплаты жалований были упразднены, за исключением жалований для подчиненных служащих, навроде наших церковных служек, а деловые (важные) расходы, за исключением строительства, были не слишком существенными, то эта ноша была не слишком тяжела. Из испанских надписей 244 нам известно, что поставка необходимых святынь (fana), т. е. необходимых предметов, была делом общины. Нет никаких сомнений в том, что пожертвования (stips) имело очень большое значение, это были небольшие подарки, которые клались посетителями храма в хранилище (thesauri), аналоги нашим церковным кружкам и кошелям для сбора денег. Само собой, те средства, которые таким образом попадали в храмовую казну, имели большое значение и облегчали жизнь общинной казне. В Асколи (Asculum в Picenum) существовало такое храмовое постановление, что, если кто хотел установить круглый щит из бронзы (clupeus), должен был заплатить 2000 сестерциев. 245 Такие вещи, естественно, в надписях встречаются нечасто, но все-таки имеют место.

В отношении строительства ранее было сказано, в какой мере на него выделяла деньги Империя; все то, что оставалось помимо этого, было уже делом общины. В отношении строительства дорог господствовало большое неравенство. Общины не имели отношения к главным дорогам в Италии, но о дорогах в своих окрестностях и в городах они должны были заботиться, как и о прочих общественных постройках, для которых не хватало средств императора. Государственная казна [MH. II 99] из этих расходов на себя ничего не взяла. Между тем нужно особо отметить большое значение особого римского института — муниципального патриотизма, который по сравнению с сегодняшним днем был распространен много больше не только в Германии, но и в Италии, где все еще остается намного более значимым, чем в других современных странах. Причину этого обосновать несложно: у человека должно быть что-то, что он мог бы назвать своим. Патриотизма в отношении государства не было и не могло быть. Монархическая организация принципата была несовместима со свободной любовью к отечеству. Его место заняла коммуна, город, к которому были обращены все устремления, не находившие своего применения в государстве. Это был всего-навсего суррогат, но все же это было лучше, чем ничего, и он принес много отрадных плодов. Этот местный патриотизм целиком проистекал из природы муниципальных отношений, аристократической власти отдельных семей, и его любыми всевозможными способами стремились подтвердить и вынести напоказ: например, nominis inscriptio, увековечивание своего имени надписью на постройке, возведенной на собственные деньги (sua pecunia), простое и незначительное дело, каким оно собственно и было, дало очень хорошие результаты и стало нововведением, появившимся в императорскую эпоху, Республике еще [MH. II 100] неизвестного. Таким образом, почти всегда новые постройки своим существованием были обязаны частной инициативе и ничего не стоили общинной казне; да и расходы на поддержание их в исправном состоянии были не очень велики.

Общественные увеселения и обеспечение членов общины, panem et circenses, 246 были необходимы любой общине как в малом, так и — как в Риме — в большом количестве, разве что вне Рима это должно было называться panem et ludos 247 и оплачивалось там из общинных средств. Увеселения были, строго говоря, религиозными актами, и вследствие этого внеримские общины тоже получали — правда лишь наличными — дотации для их устройства. Так, надписи об испанском городском праве утверждают, что дотация составляла 250—500 марок. 248 В основном ответственный за увеселения служащий их и устраивал, и покрывал постоянно действующую значительную недостачу из своего собственного кармана. 249 В таком отношении празднества служили своего рода взиманием налогов со служащих, т.е. богатых людей, из чьих кругов они без исключения и набирались. За этим следовало все остальное: зачастую на служащего вместо празднеств, налагалась другая повинность, например постройка здания для зрелищ (pro ludis). Об этом сообщают многочисленные надписи. 250

Если это было видом косвенного обложения налогами должностных лиц, то и прямых налогов тоже не существовало: это была [MH. II 101] так называемая входная плата. Вначале ее не было, но позднее она встречается в очень значительных масштабах. Она касалась всех, кто вступал в муниципальную или церковную должность как в Риме, так и в провинциях. А для тех же состоятельных людей, которые по своему происхождению или по другим причинам не могли занимать общественные посты, существовали особые учреждения, с помощью которых все-таки взимались налоги, например Collegium Augustale. * Последняя хоть и не упоминается писателями, зато очень часто встречается в надписях. 251 В основном к ней относились состоятельные вольноотпущенники, и для них она значила то же самое, что для свободных значил декурионат. Конечно, это было ничего не дающей почестью, но она стоила денег, безвозмездное деяние августалий (Augustalis gtatuite factus) является большим исключением. 252 Естественно, августалии тоже отвечали за организацию увеселений.

То, что предпринимал в Риме император для annona, в провинциальных городах в меньшем объеме входило в обязанности городских магистратов, и то были скорее не frumentationes, т.е. безвозмездная раздача зерна для бедных, а просто обеспечение рынка дешевым зерном на длительное время. Возможно, городские эдилы были привязаны к этому напрямую. При этом очень сильно злоупотребляли городской казной. Забота властей в первую очередь относилась к зерну [MH. II 102], также к маслу и прочим предметам всеобщего пользования. Это были обязанности неопределенного, но очень тягостного характера, чья национально-экономическая ценность была сомнительна, даже если тем самым в определенной мере была создана замена тому, что мы называем обеспечением бедных, поскольку древность не знакома с городскими обязанностями.

С государственным обучением Республика еще не была знакома. 253 Поскольку Империя в своем развитии все-таки делала не только шаги назад, но и вперед, то в этой области так оно и было: обучение хоть и не стало задачей Империи, делом императора 254 , но оно стало делом городским.

Первичное образование, правда, в эпоху принципата никогда не было государственным, а оставалось всегда личным делом и при этом проходило очень неплохо. Чтение, письмо и счет были относительно распространенными искусствами. Нельзя отрицать того, что их распространению способствовало рабство; богатые люди были заинтересованы в том, чтобы их рабы могли чему-нибудь научиться, поскольку тогда раб становился более ценен, 255 и отсюда мы узнаем, что в каждом уважаемом доме рабы обучались наукам. Во многих областях сегодня дела обстоят печальнее, чем в древности.