Игорь Литвин - Наш «затерянный мир». Некоторые страницы белорусской истории. Часть 1

[З]: «…О соловей, л›тняя птица, что бы ты, соловей, выщекотал славу великому князю Дмитрею Ивановичю и брату его князю Владимеру Андр›евичю, и земли Литовской дву братом Олгордовичем, Андр›ю и брату его Дмитрею, да Дмитрею Волыньскому! Тѣ бо суть сынове храбры, кречаты в ратном времени и в›домы полководцы, под трубами повити, под шеломы възлел›аны, конець копия вскормлены, с востраго меча поены в Литовской земли».

Каждый день происходят какие-то события. Не всегда можно однозначно определить, ведут они к хорошему или к плохому. Бывает, у государства в изобилии есть золото или обнаруживается нефть. Но из-за внутренних проблем рано или поздно на горизонте появляются конкистадоры или авианосцы и жизнь народа превращается в кошмар. Бывает наоборот — отсутствие либо потеря ресурсов, внешняя угроза или другая глобальная проблема заставляет прийти к внутреннему согласию, мобилизоваться и обезопасить себя, выйти на новый, более высокий уровень, как было с созданием ВКЛ. Но бесспорно одно: то, что всегда и всюду гарантированно и однозначно ведёт к разорению и упадку — это внутренние распри в государстве.

Руины Кревского замка. Гродненская обл., Беларусь. Замок сильно пострадал во время «Сморгоньской мясорубки» в Первую мировую войну

Внутренние проблемы иногда лежат в «вертикальной» плоскости: «верхи не могут, низы не хотят» жить дальше попрежнему — так Ленин формулировал признаки революционной ситуации. Иногда внутренний раздор начинается из-за конфликта равных по уровню политиков, тогда, используя накопившиеся противоречия, втягивают народные массы в противостояние с той или иной стороны. Бывает и сочетание этих двух видов противоречий. Ни к чему хорошему это не приводит.

На ум пока приходит единственный случай, когда правителям удалось цивилизованно договориться о важных вещах: при создании Объединённых Арабских Эмиратов шейхи пришли к компромиссу и благоденствуют по сей день. В большинстве же случаев проявляются все недочёты системы распределения/ передачи власти и государственного устройства. Проблемы, словно вирусы в человеке, могут спать десятилетиями, но стоит ему ослабнуть или попасть в непредвиденную ситуацию, они активизируются. И тогда становится видно, тем ли занимались в благополучное время, когда можно было спокойно выработать систему и решить дремлющие до поры до времени проблемы.

Ягайло, чтобы решить (как ему казалось) проблему с наследственными землями, отнять Полоцк у брата Андрея, сделал (возможно, под влиянием матери) вроде бы маленькую подлость — заключил с тевтонами сепаратный Довидишковский договор. На деле это послужило только началом проблем намного более серьёзных, далеко идущих. Единожды солгав, Ягайло вынужден был потом совершать подлости по нарастающей, прикрывая очередным преступлением предыдущее, живя в страхе и неопределённости. Автоматически его главные оппоненты могли обоснованно считать себя свободными от всяких юридических и моральных обязательств в борьбе с ним. И уж точно от этого не выигрывало государство.

В Трокской части ВКЛ правивший там Кейстут Гедиминович боролся с крестоносцами. В Виленской части сыновья Ольгерда Гедиминовича Андрей и Ягайло вели борьбу между собой. В феврале 1381 года крестоносцы решили использовать на практике возможности, которые им давал Довидишковский договор с

Ягайлой, и пошли на Троки, разоряя всё на своём пути. В июне тевтоны снова напали на владения Кейстута. Потом снова. Ягайло не оказывал Кейстуту помощи. В сговор Ягайлы с тевтонами Витовт не верил, а вот его отец — старый князь Кейстут — заподозрил неладное. В конце 1381 года он направил своё войско к границе ордена, но резко повернул и взял Вильно.

Личный герб Витовта «Колюмны»

В плен был взят Ягайло. Нашёлся и экземпляр Довидишковского договора. Предательство стало очевидным. Но Витовт заступился за своего «друга» и Ягайло был отпущен.

Уже летом 1382 года Ягайло со сторонниками в ВКЛ, поддержанный тевтонскими рыцарями, активизировал свои действия. В начале августа 1382 года Ягайло совершил государственный переворот, на десятилетие погрузивший ВКЛ в бездну путчей, войн и катаклизмов. Кейстут и Витовт, приглашённые на переговоры под личную гарантию неприкосновенности Ягайлы, были схвачены и заточены в Кревском замке, в башне которого Кейстут был задушен. Ягайло объявил о «самоубийстве» Кейстута и устроил пышные похороны. Жена Витовта Анна смогла организовать ему побег из Кревского замка. Мать Витовта, обвинённая Ягайлой в организации побега, была утоплена. Поляки отказались принять Витовта к себе, и он обратился к недавним врагам тевтонам. Рыцари поддержали его уже в борьбе против Ягайлы — им всё равно было кому помогать, главное, чтобы литвины побольше убивали друг друга и Великое Княжество слабело.

Оборона Москвы от Тохтамыша в 1382 году

Избиение москвичей войском Тохтамыша в 1382 году

Когда в столице происходит государственный переворот, конечно, никто не обращает внимания на периферию. После описанных выше событий, разумеется, уже не было дела до окраин ВКЛ, в том числе Москвы. Стало понятно, что московскому гарнизону литвинов никто помощь не окажет — не до того. Этим обстоятельством тут же воспользовался хан Тохтамыш — взял Серпухов, а же 23 августа 1382 года татары подступили к московскому кремлю. Князь Дмитрий Донской при приближении ордынского войска уехал в Переяславль. В Москве начались анархия, паника, разбой и грабежи. Литовский князь Остей (внук Ольгерда, вероятно, сын Андрея Полоцкого) остановил панику среди москвичей и организовал оборону кремля. В связи с этими событиями впервые упоминается огнестрельное оружие в Московии. Три дня город успешно защищался: «И так татары подошли к городским стенам. Горожане же пустили в них по стреле, и они тоже стали стрелять, и летели стрелы их в город, словно дождь из бесчисленных туч, не давая взглянуть. И многие из стоявших на стене и на заборолах, уязвленные стрелами, падали, ведь одолевали татарские стрелы горожан, ибо были у них стрелки очень искусные. Одни из них стоя стреляли, а другие были обучены стрелять на бегу, иные с коня на полном скаку, и вправо, и влево, а также вперед и назад метко и без промаха стреляли. А некоторые из них, сделав лестницы и приставляя их, влезали на стены. Горожане же воду в котлах кипятили, и лили кипяток на них, и тем сдерживали их. Отходили они и снова приступали. И так в течение трех дней бились между собой до изнеможения. Когда татары приступали к граду, вплотную подходя к стенам городским, тогда горожане, охраняющие город, сопротивлялись им, обороняясь: одни стреляли стрелами с заборол, другие камнями метали в них, иные же били по ним из тюфяков, а другие стреляли, натянув самострелы, и били из пороков. Были же такие, которые и из самих пушек стреляли…»