Макс Хастингс - Битва за Фолкленды

«Эйч» вышел с командного пункта бригады ниже поселка Сан-Карлос вместе со старшим офицером ее штаба, Джоном Честером. «Прошу прощения, полковник, что вам так долго е… ли мозги со всем этим делом», — начал Честер [394]. «Джон, жизнь слишком коротка, чтобы еще беспокоиться о таких вещах», — бросил в ответ «Эйч» и направился к вертолету.

2-й парашютный приступил к выдвижению с горы Суссекс в 8 часов вечера того дня, и снова головной шла рота «D». Бойцы оставили все лишнее и взяли только необходимое для боя. Однако они нагрузились рассчитанными на сорок восемь часов специальными арктическими пайками и тащили на себе буквально тонны дополнительных боеприпасов и иного военного снаряжения, при этом особенно трудно приходилось роте поддержки и медицинскому персоналу. Взвод инженерной разведки из 59-го эскадрона, воинов которого по воздуху доставили на Суссекс для взаимодействия с батальоном, запасся заимствованным и выпрошенным где только можно снаряжением, тогда как их собственное осталось лежать на десантном судне «Сэр Ланселот», с которого высадили всех для обезвреживания неразорвавшейся бомбы.

Бойцы тащились длинными вереницами, то и дело спотыкаясь и проклиная темноту, скалистую почву и дернистый луговик, переходя через ручьи и раскиданные вокруг точно заплатки болотца. «Но то была отличная ночка, — вспоминал Дэр Фаррар-Хокли. — Мы чувствовали, что наконец-то чем-то занялись». Во 2-м парашютном мало размышляли о стратегической ценности наступления на Гуз-Грин. Они знали только, что им дали задание, позволившее оставить горы Суссекс. За два часа хода до Камилла-Крик восточнее колонны стали время от времени падать вражеские снаряды. Воронки, встреченные десантниками на пути их следования, свидетельствовали о том, что в течение ночи аргентинцы били и по этому участку, однако, по счастью, фугасы рвались далеко от батальона. Бойцы смертельно устали, а также понесли одну серьезную потерю: офицер передового поста наведения авиации, пятидесятичетырехлетний скуодрон-лидер из КВВС, которого, как все считали, вообще нельзя было отправлять в такой поход, совершенно выбился из сил. Обязанности его пришлось взять на себя командиру противотанкового взвода, капитану Питеру Кетли.

Около 3 часов пополуночи в небо взлетела красная ракета-рота «D» сигнализировала: Камилла-Крик-Хаус обеспечен. «Эйч» велел всему батальону, за исключением бойцов в боевом охранении, остановиться в постройках и отдохнуть там на протяжении остатка ночи. Четыре сотни измотанных мужчин повалились кто где в комнатах и коридорах заброшенного дома и в окружавших его сараях, дабы подремать и прийти в себя до рассвета, трясясь от холода в отсутствие спальных мешков и даже одеял.

Спустя три часа рассвет позволил установить, что батальон расположился в крайне удачном месте, в этаком углублении, невидимый ни с какой стороны противнику с расстояния более 500 ярдов (457 м). Некоторые офицеры выражали озабоченность крайней скученностью личного состава подразделений на занимаемой позиции, однако «Эйч» пребывал в уверенности относительно безопасности — засечь их визуально неприятель не мог. Командир радовался возможности дать людям как следует отдохнуть днем и высушить одежду перед ночным боем. В какой-то момент парашютисты слушали новостной бюллетень «Всемирной службы» Би-би-си из Лондона и узнали от корреспондента, что 2-й батальон Парашютного полка находится в 5 милях (8 км) от Дарвина (см. след. главу). Известие шокировало, а потом разозлило весь батальон, но больше всех командира. Джоунз тут же приказал батальону как можно шире рассредоточиться и начать окапываться, готовясь к обороне перед лицом налета вражеской авиации или артиллерийского обстрела, каковые считал практически неизбежными. Роберту Фоксу, находившемуся при части корреспонденту Би-би-си, «Эйч» высказал ставшей позднее притчей во языцех угрозу подать в суд на министра обороны, если кто-нибудь из парней погибнет в предстоящей битве. Известно, что аргентинский гарнизон в Дарвине и Гуз-Грине получил рано утром 28 мая подкрепления, переброшенные вертолетами из состава стратегического резерва генерала Менендеса из района горы Кент [395]. Бригадир Томпсон и офицеры 2-го парашютного батальона убеждены, что сообщение Би-би-си в тот день оказало непосредственное влияние на ход боя в следующие сутки. Аргентинцы, несомненно, ждали гостей.

Рота «С» заметила готовность противника к атаке, как только попыталась продвинуться и разведать местность [396]. По британцам открыли огонь, и тем пришлось отказаться от своего намерения. Около полудня дозор южнее Камилла-Крик-Хауса заметил приближавшийся к нему синий «Ленд Ровер». Бойцы подпустили машину к занимаемой позиции и, выпрыгнув как из засады, стремительно бросились к ней. После короткого обмена выстрелами, десантники захватили в плен трех находившихся в автомобиле аргентинских военнослужащих, в том числе одного раненого сержанта, прежде чем те успели воспользоваться рацией. Среди пленных оказался офицер, командовавший разведывательным взводом противника [397]. По полученным от него сведениям получалось, что гарнизон Дарвина куда сильнее и больше, чем слабый батальон, как рассчитывали в бригаде, и усилен в ожидании нападения [398]. «Какого черта тут делала САС?» — зло проворчал «Эйч», необоснованно ругая спецназ. Эскадрон «D» покинул район раньше, чем неприятель перебросил туда подкрепления.

Около 4 часов пополудни пребывавшие в мрачном настроении, но все также уверенные в себе офицеры 2-го парашютного полукругом, сидя на корточках, окружили подполковника Джоунза. «Эйч» назвал план «наступлением силами батальона с целью взятия Дарвина и Гуз-Грина, подразделяющимся на шесть фаз и проводимым в ночное время тихо и в дневное с большим шумом». Рота «C» — патрульная — разведает последние 4 мили (6,4 км) до исходной позиции и обеспечит ее. Затем роты «А» и «В» будут наступать на юг через аргентинские расположения, нацеливаясь на взятие под контроль соответственно восточной и западной сторон перешейка [399]. Рота «D» продвинется через порядки роты «В» во второй фазе, а затем в свой черед через нее пойдет «В», задача каковой — атака на Бока-Хаус. Целью ставился прорыв всех внешних позиций противника ночью, лишь для штурма самих селений отводилось дневное время, дабы максимально снизить риск для гражданского населения. Лейтенант Королевских ВМС Джон Термен предоставил подробное описание местности, по которой предстояло наступать. Никто и слова не сказал об удобной возможности показать себя, предоставившейся десантникам, ибо в том не было нужны. Совершенно неожиданно для себя 2-й батальон Парашютного полка оказался перед лицом необходимости вести первую классическую битву в рамках кампании по возвращению Фолклендских островов — и на самом деле первую для британских войск акцию против крупных формирований противника со времен войны в Корее. С самого момента поступления в полк любой солдат и офицер проникался мужеством героев Брюневаля, Мервиля и гордился отважной битвой до последнего парней Джона Фроста за Арнемский мост [400]. Каждое следующее поколение десантников-парашютистов автоматически наследует желание равняться на отважных предшественников. Трудно не испытать волнения при мысли о том, как бойцы 2-го парашютного, ведомые подполковником Джоунзом, безоговорочно готовым продемонстрировать всю безграничность способностей батальона, выступали в ту ночь с позиций у Камилла-Крик-Хауса, чтобы дать бой предупрежденному и готовому к встрече врагу.