Макс Хастингс - Битва за Фолкленды

На десантных кораблях морские пехотинцы и парашютисты сгрудились в столовых и в проходах, в кладовых и в каютах. Простор для движения и возможности расположиться поудобнее отсутствовал, кто-то устраивался отдохнуть на выкладке, кто-то чистил оружие, писал письма, читал пламенные истории о войне одна из добровольно выбранных культурных диет на протяжении долгого путешествия на юг. Молодые офицеры в скученных каютах проедали глазами карты и размышляли над приказами, а те кто постарше, всматривались в лица молодых и в тысячный раз в истории думали о том, какие, в сущности, пацаны идут на войну. Коки делали все возможное в стремлении накормить «гостей», в несметных количествах оккупировавших их корабли и выстраивавшихся в очереди с котелками, получавших порции и исчезавших в темноте среди себе подобных, рассевшихся то тут то там по углам и закоулкам. На освещенных причудливо-мистическим светом танковых палубах морские пехотинцы колдовали над своей техникой, ставили на станки пулеметы и крепили брезент. Проходили последние инструктажи, на которых офицерам впервые показывали сделанные с воздуха снимки аэродрома Порт-Стэнли со скучающей в одиночестве воронкой — следом работы «Вулкана». Зазвучали ядовитые комментарии по поводу «эффективности» воздушной блокады, и это после постоянных рассказов «Всемирной службы» о смелых налетах «Харриеров» и артиллерийских обстрелах с моря. В ту ночь при умеренном волнении одиннадцать кораблей конвоя, сопровождаемые мощным эскортом, пересекли границу полностью запретной зоны. Личный состав урывал любой часик сна на полу каюты или на горах ящиков, устраиваясь рядом с оружием. Укладываясь, они уже знали о глупой, нелепой трагедии: вертолет «Си Кинг», перевозивший крупную партию САС на корабль десанта «Интрепид», столкнулся с альбатросом, останки которого затянуло в двигатель, который тут же заклинило. Машина рухнула в море с двадцатью двумя военнослужащими на борту, в том числе с двадцатью бойцами САС. Все они утонули до того, как кто-то успел прийти им на помощь [295]. Таких больших единовременных потерь формирования САС не несли с 1944–1945 гг. В большинстве своем погибшие успели до того пережить аварии вертолетов на Южной Георгии и поучаствовать в великолепном рейде на остров Пеббл. Для парней из 3-й бригады коммандос наступил никем не объявленный траур. И все же природа людей на войне позволяет им быстро отдаляться мыслями от трагедии тех, кого унесло несчастье, которое, может статься, завтра выпадет и на их долю.

20 мая команды на судах поднялись задолго до рассвета, позавтракали и разошлись по боевым постам. Тогда аргентинские военно-воздушные силы не успели еще продемонстрировать свою внушительную ударную мощь. Тем не менее все знали, что самая опасная фаза десантной операции началась в дневные часы, когда эскадры приближались к Сан-Карлосу. Командованию очень бы хотелось, чтобы противник как можно дольше оставался в неведении о цели их движения. До второй половины дня они следовали курсом на юго-запад, в направлении самого Порт-Стэнли. Только приблизившись к берегу Восточного Фолкленда, флот резко повернул на запад, в сторону Фолклендского пролива — водного прохода между двумя островами.

С первым проблеском рассвета они узрели вокруг себя лишь плотный густой туман. Предсказатели не ошиблись. Вступив в четверг в этом бело-сером мраке на мостик «Фирлесса», кэптен Джереми Ларкен, чью голову покрывали каска и огнезащитный капюшон, отдал целый ряд сжатых и точных распоряжений на суда колонны. «Канберре» неоднократно говорили перестать травить за борт. Теперь они опять этим занимаются, — проговорил он твердо. — Скажите, пусть прекратят». Плавающий мусор мог стать опасным ориентиром для неприятельского корабля или летательного аппарата разведки — отличный шанс засечь конвой по оставленному им следу. Всего где-то в километре-полутора впереди показался «большой белый кит», торжественно вздымавшийся на поверхностью моря на очередном вираже зигзага. Собирались вроде бы покрасить лайнер в серый цвет еще тогда на стоянке, когда находились на острове Вознесения, но казалось, не хватит времени или краски. Теперь уже точно было поздно — судно представляло собой отличную мишень для самолета-штурмовика. Вокруг лайнера в тумане проглядывали серые силуэты фрегатов и десантных кораблей, державших курс в направлении Восточного Фолкленда. Шли со скоростью всего 11 узлов, равняясь на самое тихоходное судно. «Скажите канонирам смотреть в небо, — проговорил Ларкен, бросив взгляд через отверстия в ограждении из мешков с песком на позиции артиллерии ПВО и на расчеты у «Бофорсов». — Они на самом-то деле отличные парни, но в семнадцать с половиной труднее всего бывает сосредоточиваться на деле». Медленно текли часы. Метеорологи предупредили о возможном в любой момент прояснении. Более всего напряжения на мостике добавляли короткие донесения, приходившие туда время от времени по двусторонней оперативной связи: «Два «Скайхока» только что поднялись с Рио-Гальегос, курс такой-то, скорость такая-то. Предположительное время прибытия в ваш квадрат во столько-то». «Четыре «Миража» направляются в вашу сторону, дистанция сто шестьдесят миль, время прибытия во столько-то». Британские подлодки и разведка САС отслеживали движения на аргентинских авиабазах на материке и постоянно поставляли данные командованию соединения. Вражеские самолеты целый день крутились где-то совсем рядом с флотом, возникая на краешках экранов РЛС в оперативных рубках, но, по какому-то необычайному везению, так и не засекли или по крайней мере не попытались атаковать британские корабли.

Большинство британских капитанов не верили, что их судов не заметили. На мостике фрегата «Аргонот» кэптен Кит Лаймэн смотрел на компании корабельных гардемаринов, поваров и связистов на постах у пушек «Бофорс» и семнадцати «Эрликонов» и пулеметов. «Я не мог поверить, что нам тут все так запросто сойдет с рук. Не покидала мысль: идем в ловушку? Не будет ли как с японцами на Окинаве, когда тоже дали спокойно подойти близко, а уж потом мы нахлебались будь здоров?» Генерал-майор Мур послал десанту пожелание доброй удачи, содержавшее, как казалось некоторым, неуместные напоминания о грустных прецедентах: «Красные и зеленые береты [296]отлично показали себя на Суэце. Я верю, они отлично покажут себя и в Сан-Карлосе». Джулиан Томпсон бездеятельно сидел в каюте командира «пассажиров» на «Фирлессе», даже на беглый взгляд, казалось, донельзя вымотанный постоянным напряжением. Он думал о невероятной уязвимости плавучих мишеней вокруг, например об «Элке» с 2000 тоннами боеприпасов на борту. Комбриг страшно злился на себя из-за того, что, потратив множество усилий на рассредоточение подразделений бригады, даже не подумал о штабе, собранном целиком в одном месте, — на «Фирлессе». Если всех выведут из строя разом, кто тогда и как будет направлять действия бригады? Теперь, однако, было уже слишком поздно. Офицеры молча сочувствовали командиру, но ничего не могли поделать для успокоения его страхов.