Вячеслав Дашичев - «Совершенно секретно! Только для командования». Стратегия фашистской Германии в войне против СССР. Документы и материалы

Саботаж на железных дорогах: в июле было 1560 случаев подрыва железнодорожного полотна, в августе — 2121 случай, в сентябре — 2 тыс. случаев. Все они очень отрицательно сказались на ведении операций и на эвакуации.

Война против партизан. Их цель — нарушение подвоза снабжения войск, затруднение землепользования..., организация вооруженного народного восстания, воссоздание партийных организаций на оккупированных территориях.

Несмотря на большие людские потери, введение строжайших положений определения годности к военной службе и ограничения во всех областях позволили увеличить общую численность Красной Армии. Кроме того, формируются запасные части и создаются оперативные зимние резервы...

Наши силы, действующие на Востоке: 200 немецких, 10 румынских, шесть венгерских дивизий — общей численностью 4183 тыс. человек.

Как распределены силы и средства наших противников в настоящее время? Каковы их стратегические и оперативные замыслы?

...Некоторое время можно было предполагать, что противник перенесет свои основные усилия на Дальний Восток. Это предположение не оправдалось. Основные силы боеспособных англо-американских соединений, без сомнения, находятся в районе Средиземного моря. Вследствие этого там в любом случае следует ожидать продолжения операций. Неясно лишь одно: в каком направлении и в каких размерах будут вестись эти операции... Переброска новых крупных сил в район Средиземного моря не ожидается...

Как я могу заключить по своим наблюдениям, страну тревожит еще одно обстоятельство. Речь идет о позиции наших союзников и о боязни, что в рядах наших врагов могут оказаться новые государства, которые до сих пор сохраняли нейтралитет. Я вступаю, правда, при этом в щекотливую область внешней политики, которая не входит в сферу моей компетенции и на которой я остановлюсь лишь вскользь.

Из нейтральных государств нас не любят Швеция и Швейцария. Последняя окружена, и с военной точки зрения она не представляет собой для нас опасности... Она живет с нашей помощью, и мы получаем от нее выгоду.

Относительно Швеции этого сказать нельзя. Она в последние годы значительно вооружилась и имеет 12—14 пехотных дивизий и три-четыре танковые бригады; кроме того, несколько бригад самокатчиков — всего под ружьем находится около 400 тыс. человек. Она колеблется, проявляя страх перед большевизмом, и надеется на англо-американскую помощь. Но этой помощи ей не видать, пока мы в Скагерраке мешаем осуществлению связи между Англией и Швецией.

В случае успешной высадки десанта противника в Норвегии или Дании Швеция может стать опасной, в остальном она не опасна.

Испания и Португалия решили соблюдать нейтралитет. Они не располагают силами, чтобы оказать сопротивление Англии или Америке. Таким образом, от воли наших западных противников зависит, в какой мере они признают этот нейтралитет...

Турция до сих пор проводила политику нейтралитета. Для нее было бы идеальным, если бы Англия и Германия договорились друг с другом. Это надежно гарантировало бы ее от традиционного врага — России. Но чем ближе советские войска приближаются к Балканам и чем больше становится очевидным, что Англия во имя достижения победы все больше и больше входит в фарватер политики большевиков, тем более осложняется положение Турции, так как она не может сохранять нейтралитет одновременно по отношению к Советской России и Англии. Внезапное выступление Турции против держав оси маловероятно...

В том, что в Финляндии и Болгарии внутреннее положение надежно, не может быть сомнения.

В Румынии существуют два мира: энергичная, верная союзническому долгу политика затрудняется двойной политической ориентацией. В этом нужно отдавать себе отчет.

В Венгрии, являющейся феодальным государством старого типа, социальные противоречия обострены еще больше. Поэтому эта страна особенно восприимчива к коммунистическим идеям. Но, кажется, из всех городов Европы меньше всего это осознали в Будапеште. Там живет и пляшет на вулкане разложившаяся, сильно засоренная еврейскими элементами общественная прослойка. Однако в отличие от Италии там осознало эту опасность по крайней мере большинство офицерского состава. Какого-либо политического выхода для Венгрии пока нет.

Япония. Там героический народ ведет решительную борьбу за свое существование точно так же, как и мы. С точки зрения политики и стратегии на Дальнем Востоке в ясном и четком начертании фронтов зияет брешь. Рузвельт и Черчилль хотят, чтобы Россия приняла участие в борьбе против Японии. С чисто военной точки зрения мы приветствовали бы, если бы маньчжурские армии двинулись через Амур или на Владивосток. Но в этой части оба азиатских государства затыкают уши и не слушают манящего пения сирен, раздающегося с Запада. Причина этого заключается не только в дополнительном военном бремени, которое в результате пришлось бы взять на себя обоим государствам, а, очевидно, также и в соображениях политического порядка. Действительно, зачем Японии начинать войну против России, пока ясно, что во Владивостоке не может появиться американо-английская военно-воздушная база и когда на далеких горизонтах начинает вырисовываться конфликт между западными державами и Советской Россией.

Я покидаю скользкую почву политики и обращаюсь к проблемам, которые стоят и будут стоять в ближайшее время перед высшим военным руководством. Мы ведем борьбу на внутренней линии; это значит, что мы в состоянии перебрасывать крупные силы с одного театра войны на другой в значительно более короткое время, нежели наши противники, ведущие борьбу на внешней линии. Во время войны 1914—1918 гг. мы смогли добиться больших успехов на Востоке и в Италии в 1917 г. благодаря умелому использованию внутренней линии. Сегодня это оперативное преимущество, состоящее в использовании внутренней линии, проявляется не в такой мере, ибо противник в настоящее время настолько силен на всех фронтах, что мы, несмотря на наличие более коротких коммуникаций, вряд ли в состоянии добиться большего, нежели местного превосходства. Положение может измениться, если англосаксы попытаются, кроме Италии, создать еще второй или третий фронт. Самая трудная задача, стоящая в настоящее время перед командованием,— так распределить силы на всех театрах войны, чтобы мы могли быть достаточно сильными там, где противник будет наносить новые удары. При этом следует учесть, что мы не в состоянии в течение короткого времени перебросить подкрепление на Юго-Восток, в Финляндию и Норвегию, так как для этого технических средств нет. Мы овладели передовыми позициями в Финляндии, Норвегии, Дании, на Западе, в Италии и на Юго-Востоке, чтобы сохранить жизнеспособность, основное ядро Германии. Причины, заставившие нас овладеть ими, заставляют нас удерживать их и сегодня, когда вследствие своего превосходства вражеская авиация наносит тяжелые удары по центру Германии. Без определенного минимума сил это сделать невозможно.