Алексей Абрамов - У Кремлевской стены (сборник)

Зажатые в каменных лабиринтах жилых кварталов, юнкера отчаянно отбивались. Ни днем, ни ночью не затихали сражения на улицах и площадях. На седьмой день боев после трехчасового артиллерийского обстрела красногвардейцы и солдаты ворвались в окутанный дымом и изрешеченный пулями «Метрополь». В 13 часов 25 минут 2 ноября революционные войска заняли находившиеся неподалеку здания городской думы, Исторического музея и через Иверские ворота вышли на Красную площадь. Наступавшие к центру города рабочие Замоскворечья и Хамовников выбили контрреволюционные отряды с Пречистенки и Остоженки. Юнкера отступали, стягивая силы к Кремлю и к Александровскому военному училищу на Знаменке (ныне улица Фрунзе).

Но положение контрреволюции стало безнадежным. Члены Комитета общественной безопасности бежали из городской думы и укрылись за высокими стенами Кремля. Председатель комитета Руднев, лишь несколько дней назад, 28 октября, торжественно заявивший, что «можно считать мятеж в Москве подавленным», вынужден был запросить у Военно-революционного комитета условия капитуляции.

Переговоры проходили в помещении губернской управы. В 17 часов 2 ноября Руднев подписал капитуляцию. Первый пункт гласил: «Комитет общественной безопасности прекращает свое существование»; второй: «Белая гвардия возвращает оружие и расформировывается…»

Власть Советов в Москве восторжествовала. Победа была завоевана в тяжелой борьбе благодаря героизму и стойкости революционных масс — рабочих и солдат, беззаветно шедших за партией большевиков.

4 ноября Московский военно-революционный комитет впервые обсудил вопрос о похоронах павших борцов революции. Сохранился предельно лаконичный протокол, большинство слов которого, к сожалению, зачеркнуто или написано сокращенно. У новой власти было много острых неотложных дел, обсуждали их быстро и энергично. Секретарь не успел ни подробно записать прения, ни обработать стенограмму. Если попытаться восстановить зачеркнутое и сокращения, то запись в протоколе будет выглядеть так:

«Грандиозная демонстрация и похороны у… Замоскворецкому району ответить, что на воскресенье 5. XI мы подготовить демонстрацию не можем и обсудим этот вопрос о похоронах на общем собрании революционных комитетов и штабов».

Видимо, Замоскворецкий район предложил провести похороны 5 ноября, но эта дата была отклонена, так как оставалось очень мало времени — всего сутки. Кроме того, надо было узнать мнение представителей других районов, а также уточнить число подлежащих погребению, ибо некоторые убитые уже были похоронены родственниками или однополчанами на городских кладбищах.

В тот же день, 4 ноября, совместное заседание представителей Московского и районных ВРК впервые назвало Красную площадь местом вечного упокоения павших борцов. В резолюции говорилось: «УСТРОИТЬ ПОХОРОНЫ 12 НОЯБРЯ. МОГИЛЫ УСТРОИТЬ НА КРАСНОЙ ПЛОЩАДИ».

Поздно вечером, в 22 часа 30 минут, МВРК поручил члену исполкома Моссовета Ф. Н. Ильюшину создать «комиссию по организации похоронной процессии с привлечением в нее т. Малиновского и представителей районов». На следующий день Ф. Н. Ильюшин докладывал ревкому, что в комиссию кроме архитектора П. П. Малиновского включены член исполкома Моссовета А. Ф. Вимба, солдат П. С. Пальгунов, Дикарев, представительница Красного Креста А. О. Прохорова, Л. И. Каменская (секретарь) и др.

Чтобы уточнить число жертв, трижды — 5, 7 и 8 ноября — в газете «Социал-демократ», органе Московского комитета РСДРП(б), публиковалось обращение ко всем учреждениям и частным лицам, «где есть убитые и раненые, сообщить в редакцию по возможности все сведения, выясняющие их личность и партийную принадлежность».

Дата похорон обсуждалась еще несколько раз. 7 ноября на утреннем заседании Московский военно-революционный комитет постановил: «УСТРОИТЬ БРАТСКУЮ МОГИЛУ НА КРАСНОЙ ПЛОЩАДИ МЕЖДУ НИКОЛЬСКИМИ И ТРОИЦКИМИ [4] Ошибка в подлиннике, надо — Спасскими. ВОРОТАМИ ВДОЛЬ СТЕНЫ. ПОХОРОНЫ НАЗНАЧИТЬ НА ПЯТНИЦУ, 10 НОЯБРЯ, В 12 ЧАС. ДНЯ…»

Членам похоронной комиссии были выданы специальные удостоверения и предоставлено право «принятия мер для устройства братской могилы жертв революции, получения автомобилей и необходимых строительных материалов».

Немедленно в другие города России были посланы телеграммы, извещавшие, что 10 ноября Москва хоронит борцов революции на Красной площади.

8 ноября 1917 г. у стен Кремля появились сотни рабочих и солдат с лопатами и кирками.

— Здесь, в этом священном месте, — сказал студент американскому журналисту Джону Риду, — в самом священном по всей России, похороним мы наших святых. Здесь, где находятся могилы царей, будет покоиться наш царь — народ…

Площадь наполнилась гулом голосов и стуком ломов и лопат. Рядом с Кремлевской стеной быстро росли горы булыжника и земли. Рабочие и солдаты рыли две Братские могилы между стеной и лежавшими параллельно ей трамвайными рельсами. Одна могила начиналась почти у Никольских ворот и тянулась до Сенатской башни, затем шел промежуток примерно в ширину основания башни, далее копали вторую — длиною почти до Спасских ворот.

В тот же день, 8 ноября, «Известия Московского Военно-Революционного Комитета» сообщили, что в день похорон «должны быть закрыты все фабрики, заводы, а также торговые предприятия, помимо пищевых». Позднее было объявлено о закрытии всех театров, кинематографов и увеселительных заведений. 9 ноября газеты опубликовали подробные маршруты траурных процессий 11 городских районов и часы их прибытия на Красную площадь [5] Первой, в 10 часов утра, на Красную площадь должна была вступить колонна близлежащего Городского района, затем с интервалами в полчаса следовали колонны Сущевско-Марьинского, Рогожско-Симоновского, Басманного, Сокольнического, Лефортовского, Замоскворецкого, Пресненского, Хамовнического и Дорогомиловского районов. Последней, в 14 часов 30 минут, должна была пройти колонна Бутырского района. . Свой путь большинство колонн начинало от районных Советов.

Учитывая возможность белогвардейских провокаций, Московский военно-революционный комитет постановил вооружить винтовками всех солдат — участников похорон. В специальном воззвании к жителям Москвы ВРК предупреждал, что «контрреволюционерами ведется усиленная агитация за устройство погромов в день похорон жертв революции», и заявлял о решимости прибегнуть «к самым крайним мерам против зачинщиков погромов и их попустителей».

Медленно, один за другим опускали гробы в Братские могилы… 100… 150… 200… «Начали прибывать рабочие фабрик и заводов отдаленнейших районов… — писал Джон Рид, — через ворота лился бесконечный поток знамен всех оттенков красного цвета с золотыми и серебряными надписями, с черным крепом на верхушках древков. Было и несколько анархистских знамен, черных с белыми надписями. Оркестр играл революционный похоронный марш, и вся огромная толпа, стоявшая с непокрытыми головами, вторила ему…