Ирвинг Финкель - Ковчег до Ноя: от Междуречья до Арарата

Боги

Боги в Месопотамии были повсюду и в огромном количестве, так что всех их не знал никто, кроме самых ученых богословов, но всякий человек на протяжении своей жизни общался с ними, надеялся на их милосердие или страдал от их несправедливых кар. Изобилие богов побудило богословов составить их классификацию; сортированные списки богов были одним из распространенных типов лексических упражнений. Во всем этом соблюдалась внешняя аккуратность; например, мелкие боги объединялись в группы по сходству их функций или обязанностей при дворе более важных богов.

Литература на божественные темы весьма обильна: гимны, молитвы, прошения, ритуальные тексты и другие храмовые документы, а также списки богов и описания положенных им жертвенных приношений. С нашей сегодняшней точки зрения многие из этих текстов относятся к вопросам религии; в древнем Шумере и Вавилоне, однако, для такого понятия не было даже отдельного слова, поскольку взаимоотношениями человека с богами пронизывались все стороны его каждодневной жизни.

Исследователи часто отмечают, насколько трудно использовать клинописные источники при написании истории религии [23]. Одна из причин – чрезвычайная длительность рассматриваемой эпохи, примерно три тысячелетия письменности. Другая причина – неравномерное распределение доступных нам источников по времени. Некоторые периоды представлены даже с ненужной подробностью, например, тысячи шумерских табличек с ежедневными храмовыми записями, в то время как для других периодов нам известен всего лишь один какой-нибудь манускрипт, притом поврежденный или непонятный. В целом для любого периода мы знаем гораздо больше о «государственной» или «официальной» религии, чем об индивидуальных верованиях частного человека. Сведения религиозного характера содержатся в официальных документах и благочестивых надписях царей, в храмовых записях о местном культе и ритуале, в прошениях и молитвах лекарей, в эзотерических писаниях предсказателей и астрологов. В основании всего этого лежат мифы и эпические сказания, показывающие богов в действии. Год протекал согласно литургическому календарю, состоявшему из жертвоприношений, молений и других благочестивых действий в соответствии с традицией. Когда все оставалось в порядке и боги были довольны, они обитали в своих храмах, в своих культовых статуях, под присмотром своих жрецов. Недовольный или разгневанный бог, например, верховный бог Мардук, мог уйти из своего «дома», в результате чего происходили катастрофы и несчастья. Похищение культовой статуи неприятелем – большое горе, после этого начинался долгий траур: отсутствие статуи означало отсутствие самого бога. Конгрегация всех богов была, как уже говорилось, слишком многочисленна и мало знакома кому-нибудь, кроме наиболее просвещенных богословов, но каждый что-то знал о самых главных богах. Частный человек мог чувствовать внимание к себе того бога, которому он был посвящен при рождении и который всегда присутствовал в его жизни и защищал его. Эти взаимоотношения между человеком и его богом напоминали некий бизнес-контракт, который, естественно не всегда полностью выполнялся. Благочестивый человек, выполняющий свои обязанности, чувствовал уверенность в том, что он не заболеет и не окажется во власти демонов, что его предприятие не разорится, что его стада будут и дальше размножаться. Поэтические тексты молитвенных заклинаний в жанре «О, что же я сделал?» выражают страдание и раскаяние в совершенной провинности, хотя вполне допускалось и то, что человек может согрешить и нарушить запреты невольно – и тем не менее подвергнуться наказанию. Другой опасностью были чьи-то колдовские действия; одна из постоянных тем – страх перед такими действиями и как от них защититься.

Каждый из месопотамских богов и богинь обладал определенным уровнем власти и какими-то собственными «сильными сторонами», причем некоторые боги сохраняли свое влияние еще с третьего тысячелетия до Р. Х. На самом верхнем уровне находились боги главных городов – Энлиль, бог города Ниппур, и Син [29], лунный бог города Ур (откуда родом библейский Авраам). Города поменьше и даже деревни тоже имели своих «местных» богов и богинь. Многие древние шумерские боги без труда переселились из шумерской традиции в семитскую аккадскую. Иногда при этом происходило «перетекание» одного божества в другое, как это случилось с Инанной, шумерской богиней любви и войны, которой в аккадском пантеоне стала соответствовать богиня Иштар. Этот процесс начинался с сопоставления какого-нибудь старого божества с каким-нибудь новым – с последующим периодом их сосуществования на одном уровне, которое постепенно приводило к их полному слиянию в одно многогранное божество под двумя взаимозаменяемыми именами. В основном он завершился к концу второго тысячелетия до Р. Х. Часто трудно проследить, где возникли и как изменялись описание того или иного божества или специфические эпитеты, относящиеся к нему (иногда – только к нему одному). Древние месопотамские боги и богини, как и их аналоги в других культурах, лепились по образу человека: они были непредсказуемы, своевольны, загадочны, ненадежны, зачастую снисходительны; человеческие попытки войти с ними в общение основывались на молитве, выполнении ритуала и следовании предписанному поведению.

В течение всего этого весьма продолжительного времени статус главных богов, конечно, изменялся и перемещался, часто в связи с политическими событиями. Например, когда, более чем за тысячу лет до Навуходоносора II, царь Хаммурапи основал новую династию и сделал город Вавилон столицей своего царства, Мардук был всего лишь малоизвестным местным богом; но в результате этих событий Мардук стал богом государства и его столицы, и его значение с этого момента всегда только росло.

Царская власть постоянно напоминала о том, что она находится под покровительством самых сильных богов; но при этом, как правило, за личиной слов невозможно понять, в чем состояла вера самого царя. Также маловероятно, что воины, торговцы и крестьяне были в большинстве своем достаточно осведомлены обо всех богах своего пантеона; совокупность известных нам сведений свидетельствует о том, что религиозность занимала довольно малое место в их жизни, а религиозная практика оставалась замкнутой в себе. В деревнях почитали какого-нибудь своего местного бога с его божественной супругой, пренебрегая всеми другими богами; эта локальная религиозная жизнь нам мало известна, потому что она не отражалась в глиняных табличках. В больших городах было по-другому, по крайней мере внешне. Религиозные праздники и процессии приближали народ к его богам, представленным в виде статуй и поминаемым в течение всего года в цикле сакральных событий их жизни. Впрочем, самая существенная часть всех ритуалов протекала в замкнутом храмовом пространстве, скрытая от посторонних глаз. На городских перекрестках размещались для поклонения священные изображения.