История и антиистория. Критика «новой хронологии» академика А.Т. Фоменко

Все-таки следовало ли АТФ так наглядно демонстрировать свою неосведомленность в состоянии кардинально важной для «Новой Хронологии» проблемы? По вопросам дендрохронологии напечатаны многие десятки книг на разных языках, начиная с публикаций отца этой дисциплины А. Дугласа. Что касается новгородской дендрохронологии, то графиками переполнена книга Б. А. Колчина и Н. Б. Черных «Дендрохронология Восточной Европы. (Абсолютные дендрохронологические шкалы с 788 г. по 1970 г.)» (М., 1977). Той же теме посвящены битком набитые графиками исследования, опубликованные в сборниках «Археология и естественные науки» (М., 1965), «Проблемы абсолютного датирования в археологии» (М., 1972), «Материалы и исследования по археологии СССР», №№ 117 и 123 (М., 1963) и в совсем недавней книге Н. Б. Черных «Дендрохронология и археология» (М., 1996). Имеются важные дендрохронологические исследования, использующие новгородский материал, в Дании и Норвегии, а также на Украине и в Литве. Может быть, АТФ стоило бы не срамиться перед публикой и не ограничиваться «слухами»?　

Теперь о предмете сегодняшнего разговора. Дискуссионность многих проблем древнерусской истории определена состоянием письменных источников раннего ее периода. Их относительное изобилие наблюдается только со второй половины XIII в., к которой, в частности, относится древнейший список летописи, каковым является харатейная (т. е. пергаменная) Новгородская Первая летопись старшего извода (иначе ее Синодальный список ). Последний факт находится вне сознания АТФ, утверждающего (правда, без помощи математики) что самая ранняя летопись была сфальсифицирована при Петре I. Скудость ранних письменных источников вызвана бытовыми обстоятельствами — концентрацией их в деревянных городах и систематической гибелью в пожарах. Поэтому при возникновении разночтений в летописном изложении событий IX—XII вв. требуется независимая проверка с помощью вновь открываемых источников, чем, собственно, и занимается археология. Наиболее значительный прорыв в подобных поисках дали раскопки в Новгороде, в ходе которых впервые в 1951 г. были открыты берестяные грамоты. Их число с каждым полевым сезоном увеличивалось и к сегодняшнему дню достигло 915. Для ясности упомяну, что до обнаружения берестяных грамот было известно только три аутентичных документа гражданской истории домонгольской поры. Сейчас свыше 400 текстов относятся к XI — началу XIII в.　

Какова точность их датировки? Если они лежат прямо на мостовой, т. е. между двумя дендрохронологически датированными настилами, то примерно 10—15 лет. По мере удаления от датированных объектов точность уменьшается до 30, 40, а иногда до 50—60 лет.　

Основа датирования — дендрохронология. Ее существо состоит в том, что динамические процессы ежегодных изменений солнечной активности имеют прямое отражение в колебании толщины годичных колец растущих на земле деревьев. Неблагоприятные для роста дерева годы откладывают тонкое кольцо, благоприятные — толстое. Отрезки графика колебания, даже равные нескольким десяткам лет, неповторимы. Поэтому на общей шкале движения климатических условий для графика конкретно взятого образца всякий раз определяется его точная порубочная дата. А. Дуглас работал с секвойей, возраст которой превосходит 2000 лет. В нашем климате столь долговечных деревьев нет. Однако вызванная влажностью грунта необходимость мостить сосновыми плахами уличные мостовые привела к тому, что за шестьсот лет — с X по XV вв. — новгородские улицы накопили до 28—30 наслоившихся один на другой настилов, что позволило, сомкнув эти материалы с хорошо датированными деревянными постройками XVII—XVIII вв. и современными лесными экземплярами-долгожителями, составить совокупный график за VIII—XX вв.　

Насколько надежен этот график? Тексты берестяных грамот сами во многих случаях являются источником проверки и подтверждения точности дендрохронологической шкалы. К примеру, на Неревском раскопе в 1951—1962 гг. раскапывались усадьбы новгородского посадничьего рода Мишиничей-Онцифоровичей. В полном соответствии с показаниями дендрошкалы в напластованиях первой трети XIV в. залегали письма, адресованные Варфоломею Юрьевичу, в слоях середины XIV в. — письма его сына Луки Варфоломеевича и внука — Онцифора Лукинича, в слоях последней четверти XIV — начала XV в. — письма Юрия Онцифоровича, а чуть позднее — письма сыновей и невестки Юрия. В указанных хронологических рамках эти персонажи фигурируют в летописях и актах. На изучаемых в последние годы усадьбах Троицкого раскопа, принадлежавших посаднику Мирошке Несдиничу, его предкам и сыну, во второй половине XII — начале XIII вв., в слоях, которые дендрохронологически соответствуют этим датам, обнаружены автографы Мирошки и других лиц XII в., известных по летописным сообщениям. Можно было бы привести длинный список исторически засвидетельствованных имен в берестяных текстах, дендрохронологически соответствующих датам их деятельности, известным из других документов.　

Такое же подтверждение дают предметы. Не буду касаться украшений и других вещей, эволюционировавших во времени. Назову монетные и сфрагистические находки. В слоях, датированных XI в., встречаются ходившие на Руси западноевропейские денарии XI в., а в слоях, датированных X в., арабские дирхемы X в. Так же и с печатями исторических лиц. Не могу не упомянуть о сенсационной находке буллы Ярослава Мудрого, обнаруженной в напластованиях, дендрохронологически датированных 30-ми годами XI в. А вообще печатей известных в истории лиц при раскопках обнаружено больше сотни, и все они залегают в соответствующих времени деятельности их владельцев слоях.　

Существенную проверку и подтверждение дендродат дает палеографическое и лингвистическое изучение берестяных текстов, поскольку язык и письмо эволюционируют во времени и их показания могут быть сопоставлены с другими источниками. Не стану вдаваться в эту сферу, о которой лучше меня могут сказать лингвисты.　

И все же. Давайте немного поработаем по «лингвистической методике» АТФ. Модель «Сарай = Сараево». Она дает основание решить раз и навсегда вопрос о местоположении библейских Тира и Сидона. Тир, конечно, первоначально находился в Молдавии (Тирасполь), потом переместился в Албанию (Тирана), а Сидон всегда был в Австралии (Сидней). Возьмем еще парочку простеньких примеров. Прочитаем наоборот название города «Вятка» — «Актив», выбросим гласные, получим: «ктв». «В» = «Б». «К» = «X». Получаем «хтб». Что-то знакомое? Ну, конечно, Ахтуба. Вот откуда, из низовьев Волги, пришли в Вятку первопоселенцы. Но ведь за этим открытием стоит решение важнейшей проблемы происхождения вятичей, которых до сих пор заговор историков, начитавшихся летописи, выводил «от ляхов». Или другой пример, «Рига». Прочтем это слово задом-наперед: «Агир». Так ведь это Агра. Здесь, правда, особого открытия нет, коль скоро мы и раньше знали, что в Риге живут индоевропейцы, некогда пришедшие из Индии, на что указывает само их научное наименование. Модель «Батый = Батя». Совершенно очевидно, что мусульманский бог был поляком: «аль-Аях»! И подобные игры, извините, называются математическим методом оплодотворения истории!