Жорж Блон - Великие тайны океанов. Средиземное море. Полярные моря. Флибустьерское море

– Добывать галионы, – коротко ответил Пуанти. – Мы обратим на пользу королю то, что флибустьеры обращали лишь к своей выгоде.

Последняя часть фразы была заведомой клеветой: флибустьеры (по крайней мере те, что прикрывались жалованной грамотой) всегда отчисляли королю положенную долю. Пуанти добавил, что уже сейчас, не дожидаясь готовности всей флотилии, он отрядил кавалера де Сен-Вандрия на фрегате «Марен» («Моряк») разведать ситуацию в Карибском море. Кавалер де Сен-Вандрий должен был передать губернатору Санто-Доминго Дюкасу королевский приказ – обеспечить подмогу прибывавшей из Франции экспедиции. Подмога должна была состоять из запасов провизии и кораблей с экипажами. Антильские экипажи могли, разумеется, состоять лишь из флибустьеров.

Таким образом, король, полтора десятилетия подряд преследовавший своенравную и недисциплинированную флибустьерскую вольницу, теперь повелел возобновить разбойный промысел в Вест-Индии – при условии, что во главе похода будет стоять человек, получивший его, государево, благоволение. Пуанти ощущал себя на коне (хотя стоял на капитанском мостике); знавшие его крутой нрав не сомневались, что он расправится с каждым, кто вздумает перечить ему.

Жан Дюкас, назначенный в 1691 году губернатором Санто-Доминго вместо Тарена де Кюсси (погибшего в предыдущем году в сражении с испанцами), писал к концу срока своего правления:

«Остров Тортуга являет собой недоступный утес, где торговли происходит едва на семь тысяч экю в год. Этот остров был первым французским владением, а засим сорок лет служил прибежищем флибустьерам. Сейчас же он ни на что не пригоден».

Если бы Дюкас строго выполнял все приказы и инструкции Версаля, Санто-Доминго ожидала бы та же участь. Частично картина напоминала Тортугу. Поселенцы, опутанные по рукам и ногам бредовыми ограничениями Вест-Индской компании, покидали остров, а флибустьерам приходилось всерьез опасаться за свою голову. Новый губернатор быстро оценил ситуацию. Дюкас не был ретивым чиновником, для которого важен лишь артикул устава, а там хоть трава не расти. Сам потомственный моряк, он питал слабость к флибустьерам и старался как мог покровительствовать им, одновременно пытаясь смягчить дикие проявления их необузданного нрава. В результате ему удалось, хотя и не полностью, остановить бегство морских добытчиков из французских антильских владений.

В начале января 1697 года он встретил прибывшего Сен-Вандрия; с первых же его слов Дюкас понял, что власти весьма рассчитывают на помощь и содействие оставшихся на Санто-Доминго флибустьеров.

– Приложу все старания! – обрадовался губернатор.

Выходило, что его политика получила косвенное одобрение самого государя.

4 марта ему доложили, что флотилия барона де Пуанти из пятнадцати кораблей прибыла накануне в бухту Кап-Франсе. Кавалер де Галифе, комендант тех мест, получил приказ достойно встретить сиятельного главу экспедиции. 6 марта барон посетил резиденцию Дюкаса на Санто-Доминго. Вот содержание состоявшейся между ними беседы.

Пуанти . Я вне себя от негодования! Меня обнадежили сообщением, что ваш остров даст мне по крайней мере две с половиной тысячи человек, а их оказалось всего восемьсот, среди коих я вижу черных рабов. Весьма странный оборот! Возможно, мне лучше не мешкая вернуться во Францию и доложить обо всем королю.

Дюкас . Я полагал, месье де Галифе сообщил вам, что, помимо этих восьмисот человек, рекрутированных среди обывателей колонии, для вашей экспедиции собрано моими стараниями шестьсот флибустьеров, находившихся в порту Пти-Гоав. Ежели вы отбудете сейчас, мне, безусловно, будет невозможно собрать их вторично. Я смог убедить их участвовать в вашей экспедиции, лишь обещав, что добыча будет разделена согласно их правилам, то есть подушно, вне зависимости от того, на каком судне они шли. Дело в том, что некоторые из них служили прежде на королевских судах, где получали весьма малое жалованье, и с тех пор остерегаются этой карьеры. Вы вольны думать об этих людях что угодно, но, коль скоро вы намерены употребить их в деле, вам следует знать, что они собой представляют, и соответственно обращаться с ними.

Де Пуанти позарез нужны флибустьеры, собственных сил у него явно недоставало. Поэтому он сразу же дает задний ход (в дальнейшем ему придется производить сей маневр неоднократно):

– Прекрасно. Передайте флибустьерам, что они не останутся на меня в обиде, ибо я намерен включить их в свою флотилию для многих походов. Даю слово, что добыча будет поделена согласно их обычаю, то есть подушно, наравне с экипажами королевских судов.

И Пуанти повторил: «Подушно, наравне с экипажами королевских судов». Назавтра его эскадра соединилась в бухте Пти-Гоав с флибустьерами.

Столпившись на палубах своих судов и на причалах, джентльмены удачи разглядывали прибывавшие корабли. Лица их не выражали особого восторга, а их замечания по поводу маневра и отдачи якорей были весьма колкими: уж в чем в чем, а в тонкостях морского ремесла эта братия знала толк. Первые контакты с сошедшими на берег солдатами и матросами получились довольно натянутыми. Но когда на причал сошли офицеры и, презрительно раздвигая тросточкой толпу оборванцев – как это делали позже британские офицеры в Индии, – двинулись к поселку, среди флибустьеров не только поднялся ропот, но и раздались угрожающие выкрики. Дюкас предупредил Пуанти, что дело может принять дурной оборот. Версальский придворный лев в ответ расхохотался:

– Неужто у этих бандитов хватит наглости напасть на офицеров короля?

– Нет, но они могут этой же ночью, не предупредив, сняться с якоря, и потом мы их не сыщем.

В отчете об этой экспедиции Пуанти позже писал, что он принудил флибустьеров подчиниться, пригрозив в противном случае сжечь их корабли. Абсурдное утверждение, поскольку ответом на подобную угрозу был бы немедленный бунт. На самом деле барон, подавив в интересах дела свое чванство, «отправился в народ», пожимая руки встречным и произнося демагогические речи в тавернах. Каждый раз он во всеуслышание повторял оговоренные с Дюкасом условия дележа добычи: «Подушно, на равных с экипажами королевских судов». Надо заметить, немалое число флибустьеров, несмотря на все свое предубеждение, было польщено таким приобщением. Никто из них, и Дюкас в том числе, не ведал, что по соглашению между королем и Пуанти доля причитающейся экипажам добычи была установлена в одну десятую с первого миллиона и одну тридцатую со всех сумм сверх того. Это было в пятнадцать раз меньше того, что причиталось бы по флибустьерскому обычаю.

Руководство экспедицией было распределено следующим образом. Пуанти – главнокомандующий, и под его непосредственным началом находится вся прибывшая из Франции флотилия. Дюкас, возведенный в звание капитана первого ранга, подчинялся только де Пуанти и командовал всей подмогой, набранной в подведомственной ему колонии. Подмога, в свою очередь, делилась на три группы: флибустьеры под началом майора Пажа, обыватели и солдаты Санто-Доминго под началом кавалера де Галифе, негры-невольники под командованием капитана островного гарнизона кавалера дю Пати.