Жорж Блон - Великие тайны океанов. Средиземное море. Полярные моря. Флибустьерское море

– Вдвое больше.

– Согласен.

Ночной телефонист. Но Аристотель не похож на угрюмого одиночку. Он по-прежнему занимается спортом и состоит в гребном клубе. Он общителен и весел, пользуется симпатией других телефонистов, юношей и девушек, участвующих в пикниках. Как-то один из его друзей закуривает сигарету:

– Аргентинский табак не слишком хорош!

В тот же вечер Онассис пишет отцу: «Пришли образцы греческого табака». В Буэнос-Айресе Аристотель Онассис (ему двадцать три года по поддельному паспорту, а на самом деле семнадцать) работает простым телефонистом. Но, получив образцы табака, отправляется не к какому-нибудь мелкому перекупщику-посреднику. Телефонисту нетрудно узнать телефоны крупных аргентинских импортеров. Аристотель выбирает самую респектабельную фирму:

– Я хочу встретиться с коммерческим директором.

– От чьего имени?

Неизвестное имя может оказаться преимуществом, если его произнести с достоинством. Аристотель уже знает о табаке все, по крайней мере умеет создать такое впечатление. Его принимает и выслушивает коммерческий директор Хуан Гаона. Ознакомившись с образцами, он делает заказ на 10 000 долларов. Через два месяца прибывают тюки с табаком. Товар принят.

– Я беру обычные комиссионные, – заявляет Онассис. – Пять процентов.

– Чек получите завтра.

Следуют новые заказы. События развиваются быстро – а ведь Аристотель живет в Буэнос-Айресе только пять месяцев. С места телефониста он уходит в 1924 году.

«Сын мой, начиная жизнь, выслушай мое наставление: работай с упорством, трать меньше, чем зарабатываешь, и главное – не делай долгов. Долги губят юных людей и даже семьи…»

Нет, Аристотель Онассис не слышал от отца таких слов, которые скорее произнес бы робкий крестьянин. Упорная работа – его закон, его характерная черта, но он знает, что основа торговли – кредит. Неизвестно, как ему удается занять крупную сумму денег, но в восемнадцать лет (через год после прибытия в Аргентину) Аристотель открывает свою первую табачную фабрику «Онассис и К°». В 1928 году оборот двадцатидвухлетнего бизнесмена превышает два миллиона долларов. Удача. Но не только. Он умеет мгновенно оценить обстановку, увидеть перспективу.

Продолжение карьеры Онассиса известно лучше, чем ее начало, и представляет определенный психологический интерес.

Экономический кризис 1929 года разорил многих крупных бизнесменов в разных странах и деморализовал деловой мир. А двадцатитрехлетний Онассис начинает карьеру судовладельца, купив по цене металлолома шесть судов водоизмещением 10 000 тонн каждое у «Канадиан стимшип компани», желавшей от них избавиться. Через три года каждое отремонтированное судно приносит ему в год больше, чем он заплатил за все вместе. В 1934 году он решает купить свой первый танкер. Самый крупный танкер того времени перевозит 13 000 тонн нефти.

Он строит несколько танкеров такого типа, а в 1945 году собирается построить танкер водоизмещением 28 000 тонн.

– Невозможно, – возражают ему инженеры-строители «Бетлехем стил». – Крупнейший танкер в настоящее время – французский «Эмиль-Миге», водоизмещением восемнадцать тысяч тонн. Увеличивать водоизмещение опасно, судно может развалиться надвое в первый же шторм. Двадцать восемь тысяч тонн – это слишком много.

– Не верю. Стройте то, что я просил.

Требования клиента всегда стимулируют развитие техники. В момент, когда пишется эта книга (1974 год), Онассис заказал шесть новых танкеров по 420 000 тонн водоизмещением каждый. Два из них должны строиться во Франции.

В любой войне люди гибнут, кто-то разоряется, а кое-кто наживается. В начале войны, в 1939 году, Онассис живет в Лондоне, в отеле «Савой». Часть его танкеров стоит в шведских портах, другая часть, под панамским флагом, – в Америке. Известно, что по налоговым соображениям под панамским флагом ходит громадный международный флот. Суда Онассиса в шведских портах застряли на всю войну, а остальные снабжали американцев и приносили доход владельцу. Онассис уехал в США и поселился в Нью-Йорке, часто наведываясь на западное побережье для инспектирования своих судов.

Самыми крупными потребителями жировых веществ всегда были военные, вернее, оружие и военные машины. При каждой мобилизации курс жиров резко подскакивает, и в начале 1943 года в США поставщики оружия платили бешеные деньги за китовый жир.

Деятельность Аристотеля Онассиса в области китовой охоты начиналась весьма скромно – со старого буксира, вооруженного одной гарпунной пушкой. Но миллиардер не отказывается от познания нового, и через несколько месяцев он знает все о китовой охоте и о рынке китового жира и других продуктов переработки этого морского гиганта. Он продает мясо на норковые фермы, костную муку – производителям удобрений, поджелудочную, щитовидную железы и яичники – лабораториям, извлекающим из них гормоны. Директор «Борден компани» звонит ему по телефону:

– Китовая печень, которую вы нам продаете, нас по-прежнему интересует. Но акулья печень еще лучше, в ней больше витамина А.

– Вы ее получите.

За считаные дни несколько мелких паровых суденышек переоборудованы из китобоев в акулобои – и снова в море! Эти второстепенные занятия не отвлекают Онассиса от его торговых судов и танкеров. После войны он вновь вступает во владение своими блокированными в европейских портах судами. Часть из них разрушена, проржавела и стала бесполезным металлом. Ну и что! Американские военно-морские силы по дешевке продают лишнее, и зачастую это большие суда. Закон запрещает продавать их частным лицам и неамериканским компаниям, но подобная мелочь не смущает потомка финикийцев.

– Я создам компанию, где не буду иметь контрольного пакета акций. Себе возьму сорок девять процентов, а американским гражданам, владельцам контрольного пакета акций, готов ссудить деньги на их покупку. Закон будет соблюден.

Онассис основывает одну, две, три, четыре компании, и в его деловом мозгу возникает новый замысел: китовый промысел. Война окончена, но китовый жир нужен не только военным. Из него производят не только смазочные вещества, но и глицерин, маргарин, мыло, косметические кремы и продукты, сырье для изготовления красок, лаков и тканей, а субпродукты – мясо, кости, внутренности и железы – продаются в мирное время не хуже, чем в военное.

Теперь речь идет уже не о переделке на скорую руку старых паровых судов. Создается современное производство с кораблями-заводами для переработки на месте животных, добытых китобоями. Первую флотилию составили семнадцать канадских и британских корветов, служивших во время войны для эскортирования конвоев. Онассис пошел на риск, но риск оправданный, рассчитанный. Он не надеется на случайность, тем более что речь идет о громадном предприятии.