Валерий Замыслов - Иван Болотников (Часть 2)

Всех больше пил на достархане темник Саип. Он косо глядел на Давлета и осушал чашу за чашей. Когда же угощение кончилось, темник не смог подняться с ковра.

- Слаб ты, Саип, - усмехнулся Давлет. - Теперь тебе и сабли не вынуть.

Темник в ответ лишь что-то невнятно пробурчал и всем грузным, тяжелым телом распластался на ковре.

- Унесите мурзу, - приказал рабам Джанибек.

Когда все покинули шатер, Джанибек повернулся к одному из своих тургадуров:

- Менгли ко мне.

То была одна из наложниц. Служанки-рабыни принялись обряжать Менгли для мурзамецкого ложа. Они раздели ее, расчесали черные густые волосы, промыли их в воде.

- Понравлюсь ли я господину? Нарядите меня в лучшие одежды, - ручейком журчала Менгли.

- Ты прекрасна. Господин будет доволен тобою, - сказали рабыни, вдевая в уши наложницы яркие рубиновые подвески.

Вскоре Менгли стояла у ложа. Тургадуры покинули шатер. Джанибек придирчиво осмотрел персиянку и ласково улыбнулся.

- Я подарю тебе в Раздорах маленького казачонка и много украшений.

Менгли распростерлась у ног мурзы.

- Спасибо, мой властелин.

- А теперь поднимись и пляши.

Джанибек опустился на ложе. Сейчас Менгли будет танцевать только для него. Он любил смотреть на ее извивающееся, полное страсти, тело. Как всегда, после танца, Джанибек накидывался на Менгли и срывал с нее прозрачные одежды.

Рано утром к шатру явился телохранитель Саипа.

- Мурза мертв, - бесстрастно произнес тургадур.

Пришлось нарушить покой Джанибека. Получив столь неожиданную весть, Джанибек разгневанно спросил:

- Его зарезали?

- Нет, повелитель. Мурза Саип умер своей смертью.

- Опился хорзой? Я всегда говорил, что вино и наложницы источат его силы.

- Такова воля аллаха, - скрестив на груди руки, смиренно произнес Давлет.

- Ты прав, мурза. Для похода нужны джигиты, а Саип уподобился ленивому ишаку. Аллах наказал Саипа,- презрительно произнес Джанибек.

Саип был знатным воином, и хоронили его с почестями, по древнему монгольскому обычаю. Из каждого тумена было выделено по шесть человек, которые с кирками пришли к мурзамецкому шатру и принялись рыть нишу. Могилу украсили коврами, устроили в ней пышное ложе. Нукеры и тургадуры принесли в усыпальницу оружие Саипа: золоченый шлем и серебристую кольчугу, кривой меч в дорогих ножнах с каменьями и круглый красный щит. Рабы Саипа положили вокруг ложа любимые вещи господина, поставили золотые и серебряные сосуды с винами и напитками.

Ровно в полдень печально запели зурны. Тумен Саипа упал на колени и принялся совершать намаз23. Седобородые муллы ходили вокруг усыпальницы и, вскидывая руки над головой, просили аллаха принять "правоверного сына земли на священное небо".

Выли наложницы и рабыни, молились воины, протяжно и громко взывали к мусульманскому богу муллы. Стон и плач стоял над туменом.

Тургадуры вынесли Саипа из шатра и понесли в нишу. Вой и рев усилился, еще печальнее зазвенели зурны.

Джанибек, облачившись в траурную одежду, подошел к усыпальнице и приказал:

- Приведите молодого коня.

Нукеры тотчас привели белого жеребца с красным хвостом. Джанибек взял коня за узду и вытянул из ножен саблю.

- Правоверные! - громко воскликнул он. - Пусть горячая кровь не остынет в жилах темника Саипа!

Джанибек ударил саблей по конской шее. Жеребец рухнул на землю, из шеи хлынула темная кровь.

Джанибек наполнил чашу, выпил.

Вновь жалобно зазвенели зурны. Воины, закончив намаз, поднялись с земли и разошлись по своим юртам. Теперь ни один человек не мог подойти к усыпальнице Саипа; надо ждать полуночи.

Зарывали могилу, когда над степью покатилась луна. Усыпальницу окружили шаманы в лохматых шубах, увешанных звонкими колокольцами, цветными лентами и деревянными идолами. У каждого шамана - маленький, тугой бубен.

Почти до рассвета продолжалась их неистовая, колдовская пляска, а затем шаманы окропили могилу кровью убитого беркута и ушли в степь.

- Пора джигиты! - воскликнул сидевший на коне Джанибек и, огрев жильной плетью молодого и сильного аргамака, помчался к усыпальнице. За ним, с воем и визгом, тронулась отборная сотня нукеров.

Джанибек проехал по могильному холму и тотчас повернул назад. То же сделали и нукеры.

Не прошло и часа, как могила сравнялась со степью, и теперь уже ничто не напоминало о месте погребения мурзы Саипа.

Через три дня татарская орда снялась со своих становищ и подошла к Дону.

Джанибек въехал на холм и оглядел Раздоры.

Казачья крепость стояла на правом берегу Дона и была рядом - в версте от Джанибека. Мурза уже знал от юртджи, что с трех сторон крепость огибал водяной ров, а четвертую - замкнул Дон.

"Урусы сметливы. Умеют ставить города. Придется лезть через водяное кольцо и тащить к стенам тараны и пушки", - подумал Джанибек.

Мурза съехал с холма и приказал собрать тысяцких и темников на курлутай24.

- Мы у Раздор, - сказал он. - Готовы ли темники взять крепость урусов? Говори, Давлет.

Джанибек вперил острые волчьи глаза в могучего желтолицего темника в малиновом чекмене. Еще вчера он был тысяцким, сегодня же Джанибек поставил его на место Саипа. Он был из знатного рода Гиреев - молодой, отважный и горячий.

- Мои воины рвутся в бой, мурза. Никакие преграды не остановят моих славных джигитов. Прикажи - и тумен сегодня же возьмет город неверных! воинственно и гордо прокричал Давлет.

- А ты что скажешь, Бахты? Удастся ли нам с ходу взять крепость урусов?

- С ходу городов не берут. И ты это знаешь, несравненный Джанибек. Волка не сразу вынимают из капкана. Зверя вначале надо обложить, - с улыбкой поглядывая на Давлета, произнес Бахты.

- Воинам нужна добыча, они не хотят топтаться у стен иноверцев, недовольно сказал Давлет.

- Враг силен и хитер, и никто не умеет защищать крепости, как урусы. Они бьются до последнего воина. На стенах сражаются женщины и дети, проговорил Бахты.

- Что же ты предлагаешь, темник? - качнувшись на шелковых подушках, спросил Джанибек.

- То же самое, что всегда делаешь ты, наихрабрейший мурза. Ты умеешь брать города. Тебе покорились крепости Валахии и Буковины, - польстил Бахты. Все последние месяцы он восхвалял военачальника Джанибека.

"Хан Казы-Гирей не вечен, - размышлял темник. - И может настать такой день, когда бахчисарайский трон опустеет. Казы-Гирей не пользуется милостью султана Магомета. Последние походы хана были неудачны. Он не пополнил султанскую казну ни золотом, ни богатым ясырем. А если и этот набег не принесет Казы-Гирею удачи, то его отправят к аллаху. Люди султана хорошо пользуются ядом и кинжалом. Ханский трон займет мурза Джанибек, а я буду его визирем. А там, глядишь, и Джанибек не угодит султану".