Игорь Коляда - Загадки истории. Отечественная война 1812 года

Упомянутый рейд конницы генералов от кавалерии Платова и Уварова в тыл и фланг противника был предпринят Кутузовым в критический момент сражения. К 12 часам дня кавалерийский корпус Уварова (28 эскадронов, 12 орудий, всего 2 500 всадников) и казаки Платова (8 полков) переправились через реку Колочу в районе деревни Малой. Корпус Уварова атаковал французский пехотный полк и итальянскую кавалерийскую бригаду генерала Орнано в районе переправы через реку Войну у села Беззубово. Платов переправился через реку Войну севернее и, зайдя в тыл, вынудил противника сменить позицию.

Одновременный удар Уварова и Платова вызвал замешательство в стане противника и заставил оттянуть на левый фланг войска, которые штурмовали батарею Раевского на Курганной высоте. Вице-король Италии Евгений Богарне с итальянской гвардией и корпусом Груши были направлены Наполеоном против новой угрозы. Но уже к четырем часам дня Уваров и Платов вернулись к русской армии.

По сути, этот рейд задержал на 2 часа решающую атаку противника, что позволило перегруппировать российские войска. Именно из-за этого рейда Наполеон не решился отправить в бой свою гвардию. Кавалерийская диверсия, хотя и не нанесла особенного ущерба французам, вызвала у Наполеона чувство неуверенности в собственном тылу. «Тем, кто находился в Бородинском сражении, конечно, памятна та минута, когда по всей линии неприятеля уменьшилось упорство атак, и нам… можно было свободней вздохнуть», – отметил военный историк, генерал Михайловский-Данилевский.

Около трех часов дня французы открыли перекрестный огонь с фронта и флешей из 150 орудий по батарее Раевского и начали атаку. Для атаки были сосредоточены 34 кавалерийских полка. Первым пошел в атаку 2-й кавалерийский корпус под командованием дивизионного генерала Огюста Коленкура.

Коленкур прорвался сквозь огонь, обошел слева Курганную высоту и кинулся на батарею Раевского. Встреченные с фронта, флангов и тыла упорным огнем оборонявшихся, кирасиры были отброшены с огромными потерями (батарея Раевского за эти потери получила от французов прозвище «могила французской кавалерии»). Генерал Коленкур, как и многие его соратники, нашел смерть на склонах кургана. Тем временем войска Богарне, воспользовавшись атакой Коленкура, ворвались на батарею с фронта и фланга. На батарее произошел кровопролитный бой. Израненный генерал Лихачев был взят в плен. В четвертом часу дня батарея Раевского пала.

Инженер-капитан в штабе 4-го корпуса Богарне Э. Лабом так описывал отбитую позицию: «Внутренность редута была ужасна; трупы были навалены друг на друга, и среди них было много раненых, криков которых не было слышно; всевозможное оружие было разбросано на земле; все амбразуры разрушенных наполовину брустверов были снесены, и их можно было только различить по пушкам…».

Ему вторил и прусский офицер Брандт: «Редут и его окрестности представляли собой зрелище, превосходившее по ужасу все, что только можно было вообразить. Подходы, рвы, внутренняя часть укреплений – все это исчезало под искусственным холмом из мертвых и умирающих, средняя высота которого равнялась шести-восьми человекам, наваленным друг на друга. Перед моими глазами так и встает лицо одного штабного офицера, человека средних лет, лежавшего поперек русской гаубицы с огромной зияющей раной на голове. При мне уносили генерала Огюста де Коленкура; смертельно раненный, он был обернут в кирасирский плащ, весь покрытый красными пятнами. Тут лежали вперемешку пехотинцы и кирасиры, в белых и синих мундирах, саксонцы, вестфальцы, поляки…»

Когда Наполеон получил известие о падении батареи Раевского, он двинул войска к центру русской армии и пришел к выводу, что тот, несмотря на отступление и вопреки уверениям свиты, не поколеблен. После этого он ответил отказом на просьбы генералитета ввести в сражение императорскую гвардию. Наступление французов на центр российской армии прекратилось.

По состоянию на 18 часов русская армия довольно прочно располагалась на бородинской позиции. При этом французским войскам ни на одном из направлений не удалось достигнуть существеного успеха. Наполеон, считавший, что «генерал, который не будет сохранять свежие войска к следующему за сражением дню, будет почти всегда бит», так и не ввел в сражение свою гвардию. Предыдущий опыт его сражений показывал, что гвардия вводится в сражение только в самый последний момент, когда победа подготовлена другими войсками и когда нужно лишь нанести окончательный удар. Таким образом, объективно оценивая обстановку к концу Бородинского сражения, Наполеон не видел признаков победы, поэтому не пошел на риск и не ввел в бой свой последний резерв.

Вскоре после взятия Курганного редута Наполеон отправился на рекогносцировку к флешам, затем к деревне Семеновское. Он приказал поставить всю артиллерию гвардии на позиции, занятой генералом Фрианом, «чтобы раздавить противника с фланга». Около 16 часов у Семеновского Фриан был ранен пулей в бедро и передал командование генералу Дюфуру. Уже через час дивизия двинулась вперед, заняла холм перед деревней и стала теснить русскую пехоту к лесу. При этом французы не атаковали гвардейскую бригаду, но «неприятельская артиллерия наносила ужасный урон и приближающиеся их стрелки были многократно отражаемы».

Уже к 17–18 часам атаки прекратились по всей линии. На левом фланге дивизионный генерал Понятовский проводил безрезультатные атаки против 2-й Западной армии под командованием генерала Дохтурова (как указывалось, он сменил раненого Багратиона). В центре и на правом фланге дело ограничивалось артиллерийской перестрелкой до 7 часов вечера. В целом, российская армия отодвинулась на 1–1,5 километра, сохранив целостность фронта и свои коммуникации. При этом в руках французов остались все главные опорные пункты центра и южного фронта.

В донесениях Кутузову утверждали, что Наполеон отступил, выведя войска с захваченных позиций. Отойдя к Горкам (где оставалось еще одно укрепление), российские войска начали готовиться к новому сражению. Однако около полуночи прибыл приказ Кутузова, отменявший приготовления к бою, намеченному на следующий день. Главнокомандующий русской армией решил отвести армию за Можайск, с тем чтобы восполнить людские потери и лучше подготовиться к новым сражениям. Наполеон, столкнувшийся со стойкостью противника, был в подавленном и тревожном расположении духа, о чем свидетельствует его адъютант Арман Коленкур (брат погибшего генерала Огюста Коленкура):

«Император много раз повторял, что он не может понять, каким образом редуты и позиции, которые были захвачены с такой отвагой и которые мы так упорно защищали, дали нам лишь небольшое число пленных. Он много раз спрашивал у офицеров, прибывших с донесениями, где пленные, которых должны были взять. Он посылал даже в соответствующие пункты удостовериться, не были ли взяты еще другие пленные. Эти успехи без пленных, без трофеев не удовлетворяли его… Неприятель унес подавляющее большинство своих раненых, и нам достались только те пленные, о которых я уже говорил, 12 орудий редута… и три или четыре других, взятых при первых атаках».