Игорь Коляда - Загадки истории. Отечественная война 1812 года

Таким образом, после отхода из Москвы российская армия к началу октября 1812 года расположилась в укрепленном лагере близ села Тарутино за рекой Нарой (к юго-западу от Москвы). Солдаты получили отдых, а армия в целом возможность пополнения материальной части и живой силы.

В начале октября главнокомандующий отправил императору Александру I официальный рапорт, в котором сообщал, что привел в лагерь 87 035 человек при 622 орудиях. Имеются сведения, что сразу после прибытия в Тарутино Кутузов объявил: «Теперь ни шагу назад!».

В Тарутинском лагере произошло официальное переименование войск. С этого времени 1-я и 2-я Западные армии слились в Главную армию, которой командовал М. И. Голенищев-Кутузов. Первые дни пребывания армии в лагере сопровождались определенными трудностями: не хватало как продовольствия и боеприпасов, так и организованности. О недостатке провианта писал Радожицкий: «Приближаясь к опустошенной дороге, мы сами начали терпеть нужду, особенно лошади наши: фуража вовсе не было, и бедные животные кормились только гнилою соломою с крыш. Еще у меня был небольшой запас овса от Тарутинского лагеря; будучи хозяином в Фигнеровой роте артиллерии, я весьма экономил овес и только лакомил им лошадей. День ото дня становилось тягостнее; исправность артиллерии зависела от лошадей, а потому я старался сберегать их, покрывая попонами; канонеры же кормили их иногда сухарями».

В Тарутинском лагере обострился затихший на время конфликт между М. Кутузовым и М. Барклаем-де-Толли. В письме Александру I Кутузов объяснял сдачу Москвы плохим состоянием войск после потери Смоленска, таким образом, фактически свалив всю вину на Барклая-де-Толли. Последний же прекрасно понимал, что армия оказалась в запустении после Бородина, а от Смоленска она отходила в полном боевом порядке. Соответственно, помнил Барклай-де-Толли и тот факт, что на военном совете в Филях он выступил сторонником отступления без боя, раскритиковав при этом диспозицию, предложенную Беннигсеном. Известно, что в Бородинском сражении Барклай-де-Толли демонстрировал небывалую отвагу и персональную храбрость. Несмотря на то, что это было отмечено многими, ему не удалось избавиться от репутации «немецкого предателя». В результате, 4 октября Барклай-де-Толли написал Кутузову записку, в которой просил «по болезни» освободить его от должности. Эта просьба была удовлетворена, и бывший командующий 1-й Западной армией покинул войска.

Находясь в Тарутинском лагере, Кутузов особо заботился о материальной составляющей армии. При наличии проблем для перевозки сохранившегося снабжения в Риге, Пскове, Твери, Киеве и Калуге он требовал от властей всех ближайших губерний деятельного сотрудничества в этом вопросе, постоянно получая от них боеприпасы, хлеб, сапоги, полушубки и даже гвозди для подков. Об этом фельдмаршал писал калужскому и тульскому губернаторам следующее: «Я не нахожу слов, коими бы выразить мог, сколь величайшая польза произойти может оттого, ежели пожертвованный провиант беспрерывно настигать будет армию и удовлетворять потребностям для безостановочного ее продовольствия; и, напротив, не могу без величайшего прискорбия изъяснить, что медленное доставление к армии продовольствия в состоянии остановить движение армии и прекратить совершенно преследование бегущего неприятеля».

Кроме официальных властей российским войскам помогали также и местные жители. В совокупности все принятые Кутузовым меры привели к тому, что к 21 октября русская армия уже имела провианта больше, чем ей требовалось.

Вместе с тем Наполеон, занявший Москву, оказался, как мы уже говорили, в очень затруднительном положении – его войска не могли полностью обеспечить себя необходимым в городе. К тому же активизировавшаяся партизанская война препятствовала нормальному снабжению армии. Для фуражирования французам приходилось отправлять значительные отряды, которые не часто возвращались без потерь. При этом для облегчения сбора провизии и охраны коммуникаций Наполеон был вынужден держать крупные войсковые соединения далеко за пределами Москвы.

Действительно, используя эти обстоятельства, Кутузов воздерживался от активных боевых действий и прибегнул к «малой войне с большим преимуществом» – войне партизанской. В частности, российские войска даже угрожали тракту Москва – Смоленск, по которому французы получали подкрепление и продовольствие.

Позднее проявилось дополнительное преимущество позиции Кутузова возле села Тарутино. Так, не дождавшись мира от российского императора, Наполеон, как уже говорилось, рассматривал вариант похода на Петербург. Но кроме упомянутых причин отказа от такой идеи (в частности, приближение зимы), необходимо назвать и собственно расположение войск Кутузова возле Тарутино, то есть фактически южнее Москвы. Соответственно, в случае начала похода французов на Петербург, русская армия оказалась бы у него в тылу.

В частности, авангард Мюрата с середины сентября расположился, наблюдая за русской армией, недалеко от их Тарутинского лагеря на реке Чернишне в 90 километрах от Москвы. Эта группировка состояла из следующих частей: 5-й корпус Понятовского, две пехотных и две кавалерийских дивизии, все четыре кавалерийских корпуса императора Наполеона. Ее общая численность, согласно армейским ведомостям на конец сентября, насчитывала 26 540 человек (эти данные приводил капитан гвардейской конной артиллерии Шамбре). В то же время сам Шамбре, учитывая потери за предшествующий месяц, оценил силы авангарда накануне боя в 20 000 человек.

Необходимо отметить, что авангард имел сильную артиллерию (197 пушек). Впрочем, как указывал Клаузевиц, они «скорее обременяли авангард, чем могли быть ему полезны». Фронт и правый фланг растянутого расположения Мюрата были прикрыты реками Нарой и Чернишней, левый фланг выходил на открытое место, где только лес отделял французов от русских позиций.

Некоторое время и российская армия и французский авангард соседствовали без боевых столкновений. Как указывал генерал А. Ермолов, «гг. генералы и офицеры съезжались на передовых постах с изъявлениям вежливости, что многим было поводом к заключению, что существует перемирие». В таком положении обе стороны оставались две недели.

Когда же партизаны сообщили, что Мюрат на случай нападения не имел подкреплений ближе, чем в Москве, было решено атаковать французов, использовав при этом удачную диспозицию.

План атаки был разработан генералом от кавалерии Беннигсеном, начальником Главного штаба Кутузова. Прежде всего было решено использовать то обстоятельство, что к левому флангу французов почти вплотную подходил большой лес, а это давало возможность скрытно приблизиться к их расположению.