Борис Бурда - Великие романы великих людей

Цы Си решила, что ихэтуани исполнят ее мечту об уничтожении всего некитайского, и дала им зеленый свет. Когда «боксеры» зверски убили нескольких иностранных миссионеров, она распространила по стране декрет, в котором открытым текстом говорилось: «Отбросим всякую мысль об установлении мира. Пусть каждый из нас приложит все усилия, чтобы защитить свой дом и могилы предков от грязных рук чужеземцев». Восстание «боксеров» было странным восстанием! Его поддерживала высшая власть страны. Это было не восстание, это была война, причем война ужасная и невероятно жестокая. Когда жители европейского квартала – женщины, дети, старики – попытались укрыться в католическом соборе, Цы Си приказала снести его из пушек. Беспощадная стрельба прекратилась только тогда, когда она сказала: «Оставьте, у меня от шума разболелась голова!» Китайские войска присоединились к восставшим. А когда министры иностранных дел ряда стран обратились к китайскому императору с просьбой прекратить беспорядки, Цы Си заявила своим придворным: «Как они посмели сомневаться в моей власти! Давайте уничтожим их!» Их – это Англию, Францию, Россию, Германию, Японию… В общем, всех до единого. Интересно, почему она не понимала, чем такая попытка кончится – ведь умная вроде женщина, а вот пожалуйста… Объяснить не так уж трудно, как раз мы должны быстро понять. Когда «боксеры» при ее деятельной помощи начали разжигать в стране атмосферу истерии, оказалось, что она отключает разум и самосохранение у всех, даже тех, кто дирижирует ее распространением. Никто даже не может уследить за тем, как вопли типа «Эти – наши вечные враги, злобные, тупые и подлые!» или «Это – наша священная земля, умрем, но отберем ее у врагов!» переходят некий критический порог и все мозги жителей подверженного истерике края складываются на хранение в холодное место – работают только кулаки, ногти и зубы. Лечится это исключительно массированным кровопусканием – Лев Гумилев даже приводит цифру: примерно 10 % самого рассвирепевшего и по-настоящему уверовавшего населения должно погибнуть, чтоб у остальных начали проявляться зачаточные признаки разума вплоть до вопроса «И что же мы получили в награду за свое патриотическое усердие?», или даже, страшно подумать, до совсем уже крамольной мысли «Не лучше ли было бы, если бы все убитые с обеих сторон остались живы, попробовали договориться и все эти кровавые военные годы пахали землю и строили дома?». Самая пакость здесь в том, что разжигатели истерии верят, что они здесь хозяева, захотят – ненависть станет еще страшнее, захотят – дело начнет клониться к миру. Они не понимают, что очень легко перейти порог, после которого охладить эту ненависть сможет только горячая кровь.

Императрица принимает жен иностранных послов

Были убиты тысячи европейцев, убивали даже послов великих держав, десятками тысяч умирали страшной смертью китайцы-христиане – было сказано, что пока их всех не убьют, в Китае не будет дождей, и толпа поверила. Посольский квартал в Пекине подвергся осаде – его пытались взять штурмом «боксеры» вместе с правительственными войсками. Европейские державы, пытаясь спасти от гибели свой дипломатический корпус (не только послов и атташе, но и их жен и детей, не пощадили бы никого) ввели в Китай свои войска – в СССР это называли колониализмом, а что, скажите, этим странам было делать? Оставить своих подданных и граждан на страшную смерть? К Цы Си примчался гонец с воплем «Чужеземные дьяволы пришли!» – и та трусливо бежала из дворца, обрекая ихэтуаней, которых она сама спровоцировала на восстание, на неминуемую гибель (кстати, до этого клялась, что ни за что не покинет столицы, но что нам ее клятвы?). Увидев, что творится, европейцы были не менее жестоки. А Цы Си было не до этого, она льстиво уверяла европейцев, что благодарна им за помощь в освобождении от повстанцев, и паническими темпами уничтожала все свои указы в поддержку ихэтуаней. Всем и так все было ясно, но ее даже не отстранили от власти. Европейцев уже не интересовал «Старый Дракон» – злобный дракон, бессильный дракон, глупый дракон, беспомощный дракон…

Время Цы Си подходило к концу – шли последние годы власти над Китаем женщины, которая, как известно каждой феминистке, уже в силу своей природы гораздо добрее, гуманнее, справедливее и порядочней любого мужчины. Может, они в чем-то и и правы – после провала восстания та часть Великой Китайской стены, которая находится исключительно в китайских мозгах и мешает им воспринимать достижения европейской культуры, зашаталась. И если она и не рухнула с грохотом, то, во всяком случае, покрылась кучей трещин, через которые доступ ко всяким там телеграфам и электролампам оказался совершенно свободен. Оказалось, что европейская и китайская культуры сочетаются не хуже, чем китайские пельмешки с русской водочкой. Еще при царствовании Цы Си запретили бинтовать ноги женщинам, отменили древнюю систему литературных экзаменов на чин, даже объявили о введении конституции. И не рухнула Китайская держава, даже стало малость получше – вот только Цы Си это уже не радовало. Правда, один императорский навык у нее не угасал – при малейшей угрозе ее интересам не экономить на мощности удара. Она отчетливо понимала, что может умереть в любой момент, и император Гуансюй тоже доживал свои последние дни – но что, если она умрет раньше? Ее преданный друг (весьма вероятно, что не только друг) Жун Лу уже оставил этот мир, но Юань Шикай и еще многие, которые помогли ей подавить мятеж императора Гуансюя, живы и у власти – не захочет ли Гуансюй им отомстить, если ее переживет? Она решила защитить их интересы – не правда ли, благородно? Погодите отвечать, сейчас расскажу, как именно.

Одну из версий происходящего оставил в своих мемуарах Пу И, преемник Гуансюя, последний император Китая – кто помнит известный фильм Бертолуччи, так это как раз о нем. Он был сыном великого князя Чуня и дочери того самого Жун Лу. Поговаривают, что она была дочерью не жены Жун Лу, а самой Цы Си, тайно принятой женой Жун Лу в качестве собственного ребенка, и невероятной эта гипотеза совершенно не кажется. Выходит, что Пу И – родной внук Цы Си? Во всяком случае, это объясняет, почему Цы Си внезапно настояла на том, чтоб назначить его наследником престола. Если б это было ее наибольшим прегрешением, цены бы ей не было… Так вот, в своих мемуарах Пу И высказывает уверенность в том, что его предшественник был отравлен, и даже называет конкретного исполнителя – Юань Шикая, подкупившего его врача, который и дал императору вместо лекарства смертельную дозу опиума. Есть и другая, более эффектная версия – что главный евнух Ли Ляньин явился к Гуансюю и положил перед ним три вещи: пилюли опиума, тонкий золотой лист, который достаточно положить на губы, чтоб при дыхании он плотно закрыл дыхательное горло и удушил человека, и желтую веревку, уже хорошо нам знакомую. Он заявил императору, что вернется к часу дня, и если император до этого времени не употребит один из этих предметов по назначению, евнухи ему помогут. Когда он вернулся, пилюли исчезли, а Гуансюй лежал при смерти. Может быть, Гуансюй сам решил уйти из этого мира? Не могу поверить – он слишком долго цеплялся за жизнь. Симптомы отравления даже не пытались скрыть. Я не допускаю, что это убийство смутило совесть Цы Си, у нее не было ни совести, ни сострадания. Просто за гладким лицом скрывался организм старой женщины уже не с теми нервами – и она пережила императора ровно на двадцать четыре часа! Незадолго до кончины со слезами на глазах сказала своему зятю: «Вот я и состарилась. Правила несколько десятков лет, а никакой пользы стране не принесла…» И уже умирая, успела произнести последние слова: «Никогда не позволяйте женщине править страной и никогда не допускайте евнухов к управлению государственными делами!» Вряд ли она была неискренней – перед смертью обычно не лгут. Впрочем, это относится к обычным людям, Цы Си же была не человеком, а Старым драконом, а драконы бывают разные…