Норман Дэвис - Белый орел, Красная звезда

Первый инцидент произошел на юге, в результате наступления Деникинской Добровольческой армии на Украине. Деникин, двигавшийся в северном направлении от Одессы, отбросил силы петлюровской Украинской Директории на север, от их базы под Каменцом-Подольским к польской линии обороны у Новограда-Волынского. В течение трех дней Петлюру атаковали с трех сторон - поляки, деникинцы и красные. 1 сентября он был вынужден принять польские условия прекращения огня и отступить за польский фронт. Демаркационная линия между польскими и петлюровскими силами пролегла от Збруча до Базалии, Шепетовки и Новограда-Волынского. Так у Петлюры начался пятилетний период политического убежища в Польше. Его армия, набранная в основном в Западной Украине с целью борьбы с поляками, поступила теперь на польскую службу. Ее присутствие в польских рядах представляло собой нетолько спорный пункт, из-за которого провалились тайные переговоры с большевиками, но и важный фактор будущей стратегии Пилсудского.

В октябре войска Деникина вошли в соприкосновение с польской Волынской группировкой. Однако Деникин отступил также быстро, как и наступал. Красная Армия отбросила его от Москвы, поляки же вымели его с Волыни. В конце ноября Волынская группировка вернула Петлюру в Новоград-Волынский, а в декабре Восточно-Галицийская группировка заняла позиции на реке Ушице, чтобы предотвратить повторную оккупацию Украины красными. До конца года Деникин исчез с данного театра военных действий; польско-советский фронт снова растянулся до румынской границы на Днестре.

На севере положение было гораздо сложнее. Прибалтика стала ареной действий трех национальных армий - литовской, латвийской и эстонской; трех белых армий - Бермондта-Авалова в Латвии, Ливена в Курляндии и Юденича в Эстонии; трех советских армий и немецкой Балтийской армии генерала фон дер Гольца. После ухода последних частей вермахта наступление добровольцев Балтийской немецкой армии создало такой же эффект в Прибалтике, какой добровольцы Деникина показали на Украине.

Поляки не могли равнодушно стоять в стороне от прибалтийской заварухи. Они разделяли националистические амбиции национальных армий и страх белых перед большевиками. Они разрешили Ливену и Юденичу организовать вербовочные пункты в Польше. С литовцами они находились в конфликте из-за Вильно, и с крайним беспокойством смотрели на немецкий альянс Бермондта и фон дер Гольца. Только с латышами у них была какая-то общая цель. Польско-латвийское сотрудничество было направлено на решение судьбы Динабурга. Динабург, или Двинск, расположенный на северном берегу Двины, контролировал естественные пути, связующие центральную Россию с Рижским заливом. Население его было латышским. Осенью 1919 года он находился в руках красных, хотя и под угрозой с разных направлений от Балтийской армии, поляков и латышей. Если бы Советам удалось удержать город, они смогли бы укрепить связь между своими 15-й и 16-й армиями. Если бы Балтийской армии удалось овладеть им, в регион вернулось бы нежелательное германское влияние. Польская армия под командованием генерала Рыдза-Смиглы заняла северный берег Двины в конце августа. В начале октября латвийский министр иностранных дел встретился с Пилсудским в Вильно, для признания своего правительства de facto , и для просьбы о военном сотрудничестве под Динабургом.

У польской армии были свои причины для закрепления на Двинском секторе. Ее западный фланг постоянно был под угрозой из-за нестабильности в государствах Балтии, и в середине октября неожиданное советское наступление вынудило 8-ю дивизию оставить на неделю Полоцк. Ее силы были укреплены путем переброски 3-й Легионерской дивизии из Восточной Галиции.

Динабургская операция, несмотря на свою репутацию, представляла собой верх неорганизованности. Исходный приказ для операции ”Зима”, как ее поименовали, был издан 2 декабря, со сроком исполнения 15-го. В это время латвийское правительство было парализовано страхом, что польское меньшинство в Латвии собирается потребовать объединения с Польшей, поэтому не предложило никакого плана. Командование латвийской армии испытывало страх, что ее солдаты не будут атаковать латышских коммунистов, которые помогали красному гарнизону Динабурга. Когда польская военная миссия в Риге определила, что атака должна начаться между 4-м и 10-м января, большая часть важных деталей по-прежнему не была утверждена. Взаимосвязь между польскими и латвийскими силами была практически невозможна. Железнодорожная и телеграфная связь не действовала, будучи разобщена промежуточным литовским сектором. Латвийское командование еще не решило, нужно ли выполнять польские приказы. Окончательное согласие было достигнуто 30 декабря. Латыши должны были предоставить 10 000 бойцов для поддержки тридцатитысячного польского ударного отряда. Когда 3 января 1920 года, несмотря на мороз в двадцать пять градусов, дивизии генерала Рыдза-Смиглы двинулись по замерзшему льду Двины, они не особо рассчитывали на какие-либо действия своих латвийских союзников, за исключением наблюдения. 3-я Легионерская дивизия штурмовала крепость, в то время как 1-я пехотная дивизия двинулась в обход с севера, чтобы отрезать красным пути к отступлению. Лед не выдержал веса артиллерии, и часть ее утонула в реке. Гарнизон отступил на запад, где и сдался латышам. 5 января, когда операция была завершена, Пилсудский объявил, что Динабург должен быть передан латвийской Республике, знаменуя начало периода великодушия и тесного сотрудничества.

Падением Динабурга можно обозначить конец польско-советской кампании 1919 года. Так закончился год постоянных сложностей и сомнений. После Динабурга польская и советская армии, как на севере, так и на юге, закрепились друг напротив друга на непрерывном фронте. Приближалась кампания 1920 года, и если не вмешаются политики, куда более масштабная, чем предыдущая.

Условия жизни в Пограничье по мере приближения зимы быстро ухудшались. Польская армия держала людей на фронте без основного зимнего обмундирования, с ночевкой под открытым небом. Генерал Картон де Виарт из британской военной миссии, посетивший фронт в ноябре 1919-го, видел пехотинцев без ботинок и верхней одежды, при температуре минус 14 градусов. “Я не знаю, как они выдерживают это”, - написал он. [50] PRO WO 106/967 G 1285 Положение Красной Армии не могло быть лучшим.

Страдало моральное состояние, особенно на польской стороне. Хотя Картон де Виарт и отмечал “чудесный дух” поляков, есть свидетельства, что дисциплина начала падать. Один из наиболее доверенных людей Пилсудского, Владислав Славек, командующий Вторым сектором Белорусского фронта, послал ему следующее предупреждение: