Норман Дэвис - Белый орел, Красная звезда

Авторство этой увлекательной мелодрамы можно приписать конкретно Сталину, который первым употребил выражение про “третий поход Антанты” в длинной статье, посвященной периодизации Гражданской войны, опубликованной в “Правде” 25 мая 1920 года. В сталинское время концепция была обогащена подробностями и поднята до ранга официальной советской версии. Несмотря на несколько несмелых попыток усомниться в ее достоверности, она до сих пор занимает прочную позицию в советской историографии. [67] И.В. Сталин . Новый поход Антанты на Россию. «Правда», 25 мая 1920; Ф. Зуев. Международный империализм — организатор нападения панской Польши на Советскую Россию, 1919-20. М., 1954. Более позднее обсуждение и подтверждение концепции см.: Н.Н. Азовцев, В.Р. Наумов. Изучение истории военной интервенции и Гражданской Войны в СССР . Журн. “История СССР”, №6, 1970 Концепция действительно вошла в обиход, и до сих пор сохраняет правдоподобность, потому что в союзных государствах было немало личностей, готовых охотно играть роли, им приписываемые. Однако желания и реальные достижения это две совершенно разные вещи. Им не удалось достичь своего, частично из-за упорного нежелания Пилсудского сотрудничать, но, главным образом, из-за мастерского разворота в политике союзников, проведенного Ллойд Джорджем в конце 1919 года.

Позиция Ллойд Джорджа требует пояснения. Он не был имперским диктатором. Он был лидером меньшинства в коалиционном правительстве, вынужденным считаться с противоположными мнениями своих коллег-консерваторов, таких, как Черчилль и Керзон. Он использовал хитрость, а не лобовое столкновение, а это требовало времени. До выхода американцев из Высшего Союзного Совета и потери власти Клемансо во Франции в начале 1920 года, он не обладал особым влиянием среди союзных лидеров. Хотя он, как и другие, ненавидел советский строй, в глубине души он испытывал восхищение перед революционерами. Лорд Керзон однажды заметил, что “проблема с нашим премьер-министром состоит в том, что он сам немного большевик. Похоже, что единственной конгениальной себе фигурой на международной арене он считает Троцкого”. [68] Curzon to A.J. Balfour , 10 Feb. 1918. BM Add. MSS 49734/44 На ранних этапах Ллойд Джордж не был способен предотвратить интервенцию, но постоянно утверждал, что это было напрасной тратой времени и денег. Он был уверен, что это только укрепит большевистский режим, и усилит естественный страх русского народа перед чужаками. Он предлагал убить большевизм лаской: открыв торговлю и восстановив благополучие России, союзники смогут на этом заработать и одновременно устранить состояние хаоса и разрухи, на котором паразитируют большевики. Хотя он высказывал свое личное мнение об интервенции в Россию уже 16 апреля 1919 года в Палате Общин, что он “скорее предпочел бы видеть Россию большевистской, чем Британию банкротом”, только в ноябре его позицию принял Кабинет министров, а в январе 1920 она была принята всей Антантой.

Позиция Ллойд Джорджа укреплялась по мере провала интервенции. Осенью 1919 года, когда британские траты в России выросли до 94 миллионов фунтов без каких-либо значимых достижений, ему удалось убедить Кабинет отказать Черчиллю в дальнейших расходах. 9 ноября, выступая с речью на ежегодном банкете в Гилдхолле, он высказал предложение возобновить торговлю с Россией. 12 декабря он присоединился к Клемансо, поддерживая статичную концепцию “санитарного кордона” вокруг России, в противоположность активной концепции интервенции. Наконец, 16 января на конференции в Париже, ему удалось убедить лидеров союзников предпринять “обмен товарами с российским народом, при одновременном сохранении бойкота большевистского правительства”. [69] PRO-Cab 23/20 6/20 Именно этот случай вызвал известный комментарий “Нью-Йорк Таймс”: “Этот разворот мировой политики несет на себе несомненную подпись мастера… Господин Ллойд Джорджа проводит свои блестящие импровизации с ловкостью горного козла”. [70] 'New York Times. 18 Jan.1920. С этого момента Ллойд Джордж стал единственным руководителем политики союзников.

Отношения союзников с Польшей претерпели аналогичную трансформацию. В 1919-м сторонники интервенции считали, что Польша, как союзная страна, должна участвовать в интервенции союзников. В частности, они ожидали от Польши сотрудничества с Деникиным. В сентябре премьер Падеревский представил план, согласно которому польская армия численностью в 500 000 человек выступила бы на Москву, при расходах союзников в 1 миллион фунтов в день. Но Высший Совет союзников на заседании 15 сентября категорически отверг его. Клемансо принципиально возражал, полагая, что польское вторжение приведет всю Россию к поддержке большевиков. Ллойд Джордж предложил сообщить Падеревскому, что союзники не согласны с его инициативой. Мистер Полк заявил от лица Соединенных Штатов, что его страна “не готова искать деньги на поддержку этой войны”. [71] «Dokumenty i Materiały...», т.2, стр. 349 В октябре, как уже упоминалось, британский Кабинет министров отклонил просьбу Польши о помощи на военные нужды. 8 декабря Высший Совет одобрил временную границу между Польшей и Россией, позже названную “линией Керзона”. [72] Там же, т.2, №269 12 декабря, в соответствии с политикой “санитарного кордона”, Польша должна была служить барьером для России и бастионом против Германии. [73] Там же, стр.491 Окончательное прояснение позиции произошло 15 января, когда польский министр иностранных дел Патек посетил Ллойд Джорджа лично. Секретарь Ллойд Джорджа сделал следующую запись об их беседе:

“Премьер-министр принял Патека за завтраком. По экстравагантным заявлениям о польских границах он предполагает, что пахнет скорым наступлением. Предупреждает о последствиях такого рода провокационных действий. Уклоняется от всякой ответственности”. [74] Lloyd George Papers, F/201/1/9

На следующем заседании 26 января Кабинет министров одобрил следующие принципы британской политики:

“1. Приграничные государства должны принять на себя ответственность за вопросы войны и мира.

2. Правительство Его Величества не может предлагать начать войну, так как тем самым взяло бы на себя обязательства, которые не могло бы выполнить.

3. Великобритания испытает чувство глубочайшей дружбы к Польше”. [75] PRO- Cab 23/20 C 7 (1920) 29 Jan. 1920

Если быть точным, союзники старались отговорить Польшу от нападения на Россию, одновременно снабжая ее средствами обороны. Формально не запрещая польское наступление, они подчеркивали, что оно не получит поддержки с их стороны.