Филип Таубман - Солдаты холодной войны

После мероприятия в Библиотеке Конгресса Шульц и его партнеры перегруппировались на обеде в отеле «Хей-Адамс», что расположен по другую сторону от площади Лафайета у Белого дома. Казалось, ничего не случилось. Для них очередной вехой стала майская конференция в Лондоне, организованная бывшим министром обороны Великобритании Десом Брауном, который возглавил работу по мобилизации европейской поддержки инициатива уничтожения ядерного оружия. Вместо уныния Шульц, Нанн и Перри провели коллективное обсуждение шагов с активистами фонда ИЯУ, которые они могли бы предпринять для стимулирования новых акций. Вернувшись на следующий день в Калифорнию, Шульц и Перри прямиком отправились из аэропорта в Стэнфорд для возобновления работы по своей ядерной инициативе.

Лондонская встреча придала новый импульс кампании за разоружение. Большая группа бывших и нынешних официальных представителей обороны и дипломатии из более чем десятка стран, включая Австралию, Великобританию, Германию, Данию, Индию, Италию, Китай, Пакистан, Россию, Соединенные Штаты и Японию, собрались в Доме Ланкастеров на двухдневную встречу. Фонд ИЯУ и Гуверовский институт стали соучредителями совместно с организацией Брауна, Европейской сетью руководства за многостороннее ядерное разоружение и нераспространение (ЕСР). Конференция была на тему: «Сдерживание. Прошлое и будущее».

Место проведения конференции – Большая галерея в Доме Ланкастеров – придавало дискуссии оттенок великолепия, когда два десятка с лишним участников заседали под сводчатым потолком и в окружении позолоченных колонн. Бывшие официальные лица обсудили широкий круг вопросов ядерной политики и практических шагов по уменьшению ядерных угроз, включая снятие большего количества американских и российских межконтинентальных ракет с боевого дежурства, сокращение ядерных арсеналов и обеспечение безопасного хранения расщепляющихся материалов.

Барьеры на пути разоружения были налицо, когда генерал Джеханджир Карамат, бывший председатель Объединенного комитета начальников штабов вооруженных сил Пакистана, и генерал И. Р. Рагхаван, бывший высокопоставленный индийский офицер, вступили в устный спор по поводу своих национальных интересов и взаимной вражды. Отказ от ядерного оружия не являлся целью ни того, ни другого, которую они серьезно хотели бы реализовывать, но Нанн заметил во время перерыва в дискуссии, что собрать этих двух человек в одном помещении для разговора о ядерных вооружениях было уже отрадным шагом.

Малкольм Рифкинд, бывший министр иностранных дел и по делам Содружества Великобритании, выступил на обеде с воодушевляющей речью, отдав дань Шульцу, Киссинджеру, Перри и Нанну за возрождение интереса к делу ядерного разоружения. Когда встреча закончилась, Нанн отправился в Москву продолжить дискуссии с российскими официальными лицами.

В ходе своего осеннего курса лекций по вопросам технологий и национальной безопасности Билл Перри может начать волноваться, когда он рассказывает о своей карьере в Соединенных Штатах. Штаты он называет «страной, которую я так люблю и которой многим обязан».

Ему нравится, расставаясь со своими студентами, доносить до них на прощание какую-то важную мысль. Он называет это «благословением». Он начинает с цитаты из Джона Ф. Кеннеди:

«Слишком многие из нас считают, что распространение сдержать невозможно. Но это опасное и пораженческое убеждение. Оно ведет к конечной мысли о том, что ядерный терроризм и ядерная война неизбежны, что нас ухватили силы, которые мы не в состоянии сдержать.

Нам не следует принимать эту точку зрения. Наши проблемы созданы людьми, а посему и решать их должны сами люди».

Перри продолжает: «Я бы внес поправку в заявление Кеннеди, сказав только, что решения должны находить люди, будь то мужчины или женщины».

Потом он собирает свои бумаги и говорит: «Мое поколение ответственно за создание этого страшного ядерного арсенала. И мое поколение сейчас приступило к задаче его демонтажа. Но мы не сможем закончить эту работу. Поэтому мы должны передать эстафету вашему поколению». [689]

Перри мог бы добавить прощальную мысль от Киссинджера, который сказал: «Если когда-то будет использовано ядерное оружие, мы будем обязаны предпринимать меры глобального масштаба для недопущения этого. Поэтому кто-то из нас сказал: давайте спросим себя, если мы должны будем сделать это после его использования, то почему бы нам не начать это делать сейчас?» [690]

Написание книг является в одно и то же время самой уникальной и самой общественной из отраслей знаний. Уникальность в том, что между писателем и ручкой или клавиатурой нет посредника. Общественный характер это дело носит потому, что сбор информации для книги научного содержания, подобной этой, требует взаимодействия с сотнями людей, начиная с главных персонажей и кончая безымянными сотрудниками, которые исчезают в тихих уголках хранилищ исторических документов в поисках бесценного материала. Я не мог обойтись без ценного совета и совершенно необходимой помощи десятков людей в течение трех лет, пока работал над этой книгой.

Габриела Аун, мой научный сотрудник от начала до конца, была моим незаменимым партнером в этом деле. Она сразу же вышла на первое место в длинной очереди квалифицированных претендентов. Вежливо, но твердо отстаивая свои интересы, и такая же решимость оказалась одним из многих качеств, когда мы копались в карьерах Джорджа Шульца, Генри Киссинджера, Билла Перри, Сэма Нанна и Сида Дрелла. Габриела, выпускница Принстонского университета, оказывала важную помощь на всех стадиях этого проекта. Ее отличные исследовательские способности дали в результате десятки тщательно организованных связующих элементов, насыщенных историческим материалом, большая часть информации была добыта в течение многих часов пребывания среди архивных собраний. Ее научные сообщения по различным аспектам истории холодной войны и политики в отношении ядерного оружия были острыми и хорошо написанными. Ее содержательные советы по поводу формата и размера этой книги помогли дать четкое представление о том, каким должен быть этот пока еще не сформированный проект. Как только я начал писать, Габриела раскритиковала проекты глав своим проницательным взором за тематические аспекты и мелкие детали. В то же время она была неизменно позитивно настроена и преисполнена энергии. Великолепный характер и достоинства Габриелы сказывались на всем, что бы она ни делала.

Я признателен Джорджу Шульцу, Генри Киссинджеру, Биллу Перри, Сэму Нанну и Сиду Дреллу за сотрудничество в связи с научной работой Габриелы и моими исследованиями. Они находили время в своем загруженном графике для многочисленных интервью, приглашали меня на множество общественных и частных мероприятий и приглашали меня в несколько зарубежных поездок. Они с самого начала понимали, что я буду осуществлять единоличный контроль содержания книги, никогда не стремились нарушить этот принцип, даже когда было ясно, что работа над книгой потребует освещения исторических и политических дел, которые они предпочли бы не трогать. Шульц, Нанн и Дрелл обеспечили доступ к ранее закрытым личным архивам и другим историческим материалам, включая дело Нанна, изустную историю, которую он подготовил, когда его работа в Сенате близилась к завершению. Все это было богатейшим источником, который помог заполнить хронику событий в их карьерах.