Array Коллектив авторов - Королевский двор в Англии XV–XVII веков

Активные действия Симьера и непредсказуемость Елизаветы I вызывали серьезные опасения у пуританской фракции, которая безоговорочно выступала против брака. В 1579 г. лорд Дадли писал лорду Берли: «Уверяю Вас, Ваша Светлость, что со времен Королевы Марии паписты не испытывали в нашей стране такой радости, как теперь. Я имею свидетельства о том, что эта затея (брак) пользуется дурной славой даже за пределами столицы… Бог в своей милости защитит Ее Величество от всех ее заблуждений, которые крадутся за ней везде. Я пишу об этом Вашей Светлости прямо и откровенно, так как очевидная причина для беспокойства все более усиливается» [658]. В итоге к графу Лестеру присоединилась и часть умеренных протестантов, сторонников Сесила. Например, сэр Томас Смит видел во французском браке ущерб для протестантского дела; сэр Кристофер Хаттон не был заинтересован в появлении персоны, уменьшавшей его влияние как фаворита. Сам лорд Берли, на наш взгляд, в данной интриге предпочел роль статиста. Если раньше он активно поддерживал идею брака королевы, то теперь весьма формально исполнял волю Елизаветы I. Скорее всего, это объяснялось опасением, что теперь замужество королевы не достигнет основной цели – рождения наследника. Вероятность неудачной беременности или смерти сорокашестилетней Елизаветы I при родах была пугающей перспективой.

Игнорируя недовольство королевы, последователи Лестера во главе с самим графом Уолсингемом и Хаттоном развернули активную антибрачную кампанию [659]. Главным средством борьбы стало создание отрицательного отношения в обществе к союзу с французским принцем. На улицах Лондона появились пасквили и плакаты. Не без участия Лестера и Уолсингема был опубликован трактат Джона Стаббза «Открытие зияющей пропасти, в которую может низвергнуться Англия из-за нового французского брака, если Господь не снимет проклятия, открыв Ее Величеству глаза на этот грех и грядущую за ним расплату» [660]. Автор утверждал, что брак с порочным герцогом поставит под угрозу протестантскую религию и независимость Англии. Более того, Елизавета Тюдор называлась слишком старой, чтобы родить наследника.

В ноябре-декабре 1579 г. обращение к королеве написал сэр Филипп Сидни. Указав на различные пагубные последствия союза с тщеславным Алансоном, Сидни призывал Елизавету I вспомнить о своем долге перед Англией и отказаться от порочащих ее планов. «Я со смирением в сердце говорю Вашему Величеству, что оставаясь одна Вы сохраните исключительную честь, данную Вам Богом – быть единственной защитницей его церкви» [661].

Анализируя многочисленные документы, содержащие обсуждение королевского брака в 1579 г., можно сделать вывод о том, что единомышленники Лестера, разбирая суть дела до мельчайших подробностей, выступили против заключения данного союза и обеспечили себе большинство [662]. Однако, понимая, что Елизавета I не пожелает услышать отказ, в своей резолюции Тайный совет не дал рекомендации ни в пользу, ни против брака, тем самым лишив королеву своей поддержки.

Кроме этого, Лестер и Хаттон убедили фрейлин Елизаветы I рассказывать ей ужасы о замужней жизни и просить не подвергать себя такой опасности. А летом 1579 г., когда французский принц прибыл на смотрины, граф, сославшись на болезнь, не выписывал ему въездных документов, пока не вмешалась сама королева.

Единственной придворной группой, открыто поддержавшей королеву, была католическая фракция. Ее члены действовали в Тайном совете через графа Сассекса, опекали прибывавшие французские делегации, демонстрировали свою поддержку Елизавете I. Кульминацией борьбы стал выпад католиков непосредственно против Лестера. Используя Симьера, они сообщили королеве о браке Дадли с вдовой графа Эссекса. Елизавета I была шокирована. Графа заключили под домашний арест. Летиция Ноллиз была названа «волчицей» и удалена от двора. В какой-то степени желание отомстить Дадли руководило королевой, когда она с неутомимым артистизмом флиртовала с приехавшим принцем. Католики предвкушали свою победу, видя, как члены лестеровской фракции попадают в немилость за свое сопротивление [663]. С 1572 г. в Англии начала распространяться поэма некоего Л. Рамси «Дело дьявола». В ней критиковались надежды католиков на скорый, благодаря предполагаемому браку, приход «золотого дня», который вернет им былое могущество и папскую церковь.

Куртуазные игры Елизаветы Тюдор на деле оказались прикрытием, необходимым для сохранения дружеских отношений с Францией. Натолкнувшись на мощную оппозицию, королева окончательно отбросила любые мысли о замужестве. В итоге герцогу Анжуйскому были заплачены десять тысяч фунтов, устроены пышные проводы и даны ни к чему не обязывающие обещания. Католики упустили «шанс реальной дворцовой революции». Так считает Патрик Коллинсон [665]. На наш взгляд, такая оценка событий несколько преувеличена. Влияние протестантов в комиссии, занимающейся рассмотрением вопроса о браке между Елизаветой I и французским принцем, было доминирующим. Каждое условие рассматривалось самым тщательным образом. Разрабатывалась система гарантий, которые не позволили бы иностранному католическому принцу сформировать вокруг себя оппозиционную фракцию.

После отъезда герцога придворные католики во главе с лордом Пэджитом и графом Нортумберлендом попытались еще раз использовать свою тактику и сообщили Елизавете I о «злостных» действиях графа Лестера и его последователей. Одновременно братья Пэджиты, граф Нортумберленд и Уильям Шелли попытались заручиться поддержкой французской Лиги в лице герцога Гиза. Об этом свидетельствует изложение судебного разбирательства по делу графа Нортумберленда летом 1585 г. «…Герцог Гиз требовал от Филиппа II 14 000 или 15 000 человек, которые должны были быть обеспечены провизией и оружием. Под предводительством герцога, на кораблях они должны были добраться до Англии и высадиться на побережье Сассекса» [666]. Помощь с континента не прибыла, а информация о проведении тайных конференций в графском парке в Петворте была доведена до сведения правительства.