Геза Вермеш - Христианство. Как все начиналось

Сам того не желая, новаторским представлением о «единосущии» Арий предоставил оппонентам знамя, вокруг которого они могли сплотиться и провозглашать изображенный на нем девиз: Сын «единосущен» ( омоусиос ). По настоянию антиарианских епископов тезис о единосущии был вставлен в официальное вероопределение, и всем членам собора было велено подписать полный текст вероопределения вместе с четырьмя приложенными к нему анафемами, направленными против конкретных учений Ария.

Вот текст этого вероопределения. Курсивом мы выделили антиарианские места:

Так Иисус стал считаться полностью Богом, и точки над «и» расставили…

Или нет? Формулировки вероопределения были несколько расплывчатыми, и хитрые проарианские клирики сказали «аминь», вложив в них собственное понимание. Поскольку текст одобрил сам император, отказ ставить подпись было делом опасным: диссидентам угрожало уголовное преследование.3 Поэтому иерархи, не желавшие лезть на рожон, решили подстроиться. Подписи поставили и Евсевий Никомедийский и («ради мира») Евсевий Кесарийский, хотя и были огорчены анафемами. Увильнул даже Арий, которому Константин велел быть на Соборе: подписал вероопределение, хотя и с примечаниями. Согласно Евсевию Кесарийскому, из 220 отцов Собора лишь два ливийских епископа проявили упорство. Их низложили и отправили в изгнание. Ария тоже сослали в Иллирию, судя по всему, из-за его примечаний (Созомен, Церковная история , 1.21.4–5). Однако пару лет спустя император разрешил им вернуться. Они были восстановлены в своих должностях.

Письмо Константина Арию приведено у церковного историка Сократа Схоластика ( Церковная история , 1.25).4

Арий письменно признал никейское вероопределение и вернулся в Александрию, но там его не принял Афанасий, который тем времени унаследовал епископскую должность (Сократ Схоластика, Церковная история , 1.26–27).

Казалось бы, сторонники «омоусиос» одержали победу. Однако этот христологический спор длился еще полвека. Иногда брали верх и ариане, как явствует из иронической реплики Иеронима после собора в Ариминиуме (Римини) в 359 году: «Весь мир вздохнул и с удивлением обнаружил себя арианским» ( Ingemuit totus orbis et Arianum se esse miratus est ).5

Закончился спор в 381 году, когда император Феодосий I запретил арианство. Омоусианство выиграло бой и отныне подпитывало догматическую эволюцию, начатую в Никее. На второй план отошел образ Иисуса из Назарета, бродячего проповедника, который некогда ходил по скалистым дорогам Галилеи с вестью о скором явлении дня Господня. Богословы говорили, что Иисус есть единосущный, единородный Сын Бога Отца, совечный и соравный Богу. Мысль о богочеловечестве Христа развил Эфесский собор 431 года, а Халкидонский собор 451 года осудил монофизитство и объявил, что у Христа было две природы, божественная и человеческая. Монофизиты думали иначе: божественная природа воплощенного Христа полностью поглотила человеческую. Однако, как заметил Карл Ранер, великий богослов ХХ века, криптомонофизитство всегда доминировало в христианской мысли.6 То есть на словах человеческое начало Иисуса признавалось, но де-факто он все больше воспринимался как трансцендентный Бог, а не как реальный человек из плоти и крови. Начиная с Никеи и до Реформации (да и позже) тон в христианстве задавало интеллектуальное и даже философское согласие, верность ортодоксальной догме церкви.

Вера, которой жил и которую исповедовал сам Иисус – полное предание себя Богу и постоянный поиск Царства Божьего через безграничное доверие, – отошла на второй план. Харизматическое христианство существовало большей частью на обочине, хотя время от времени всплывало (в ограниченной форме), причем не только в маргинальных течениях вроде монтанизма, милленаризма или квакерства, но и, с церковного одобрения, в народном почитании святых чудотворцев и образов Божьей Матери, а в последнее время еще и в различных направлениях пятидесятничества. Христианство, как его обычно понимают в свете его языческого наследия, сосредоточено не на подлинном экзистенциальном духовном наследии иудея Иисуса, а на приятии умом божественного Христа и тайны Троицы.

Мы проследили истоки и начало христианства. Чтобы понять весть Иисуса, галилейского святого I века, пришлось начать с харизматического иудаизма от Моисея до Иисуса. Закончили же мы тем, как под бдительным оком императора Константина Иисус был торжественно объявлен вечным Сыном Божьим. Остается лишь подвести итог этому процессу и оценить его значимость.

Историю раннего христианства можно условно разделить на два периода.

• Иудейский период (30 – около 100 года). Синоптические евангелия, первые двенадцать глав Деяний, Дидахе. Провозвестие Иисуса и его учеников адресовано иудеям Галилеи, Иудеи и Самарии. Впрочем, в ряде новозаветных текстов уже заметны попытки иудейских авторов адаптировать учение к нуждам греко-римских языкохристиан.