Игорь Можейко - 1185 год. Восток – Запад. Истоки. Мир ислама. Между двух миров

Компания эта была удручающая. Даже расположенные к делам иерусалимским христианские историки добрых слов о королях и баронах тех государств сказать не могут.

Смерть иерусалимского короля Амори. Коронация Балдуина IV.

Миниатюра из «Истории» Вильгельма Тирского. Ок. 1460 г.

В 1174 году умер иерусалимский король Амори. От него остались двое детей: сын Балдуин, который занял престол под именем Балдуина IV, и дочь Сибилла, ставшая желанной добычей для женихов. Матери своей они почти не знали, и не потому, что она умерла – Агнесса Эдесская была жива и здорова. Она вышла замуж за Амори, когда тот еще не был королем. Супруги мирно прожили несколько лет, родились двое детей, и тут со смертью брата Амори должен был унаследовать престол. Но соперники Амори вспомнили, что Агнесса приходится ему четвероюродной сестрой. По наущению врагов Амори патриарх Иерусалимский объявил их брак недействительным. Перед Амори встала проблема: престол или жена. Он выбрал престол, выторговав при этом право считать своих детей законными. Так что Агнесса была изгнана из королевского дворца, а Сибилла и Балдуин остались в нем. Агнесса потом утешилась: она снова вышла замуж.

Вильгельм Тирский осматривает руки Балдуина.

Миниатюра из «Истории» Вильгельма Тирского

Сибилла росла девочкой своенравной, вспыльчивой и злой. Брат ее, будущий король, был увальнем, добродушным, ленивым и неумным. Сибилла осталась во дворце отца, а мальчика передали на воспитание графу Раймунду Триполийскому. Раймунд был наиболее осмотрительным и разумным из всей латинской знати и пользовался громадным авторитетом. Отец его был в 1150 году убит ассасинами в Триполи, и рос он при регентстве матери. В 1165 году Раймунд попал в плен к сирийскому атабеку Hyp ад-Дину, провел восемь месяцев в тюрьме, но был выкуплен королем Амори. Раймунд был представителем антивизантийского крыла крестоносцев. Для этого, помимо причин политических, была и причина личная: византийский император Мануил сватался к его дочери Мелизанде, но послы обнаружили у нее нервную болезнь, и император отказался от этого брака, взяв в жены вместо Мелизанды Марию Антиохийскую. Поэтому византийские корабли обходили Триполи стороной, а на счету Раймунда было несколько жестоких набегов на греческие города побережья Малой Азии.

Раймунд был известен своей осторожностью и даже, как утверждали его враги, трусостью. В запутанном и нездоровом мире ближневосточной политики он был опытен, изощрен и непотопляем.

Однажды, когда Балдуину было девять лет, Раймунд обратил внимание на то, что, играя с другими детьми, Балдуин почему-то не реагирует на щипки и удары, вроде бы болезненные. Раймунд подозвал его, взял иглу и уколол Балдуина в руку. Тот даже глазом не моргнул. Раймунд сразу понял, что произошло: мальчика настигла проказа.

Проказа была бичом Ближнего Востока. Уже не один рыцарь становился ее жертвой. Но Балдуин был первым принцем, которого поразила болезнь, почитавшаяся божьей карой. Раймунд обратился к сарацинским врачам: лекари франков были невежественны. Но и сарацины помочь не смогли. Понемногу пятна проказы расползлись по всему телу.

Балдуину исполнилось тринадцать лет, когда умер его отец, и Раймунд Триполийский, сломив сопротивление знати, не желавшей видеть на троне прокаженного, посадил Балдуина на иерусалимский престол, оставшись его главным советником. Раймунд был назойлив, не давал королю и шагу ступить без указаний, полагая, что тот все еще мальчик, которого можно наказывать. И неудивительно, что грузный, психически неустойчивый, всегда напудренный и нарумяненный, чтобы скрыть пятна и язвы проказы, юноша, от которого исходил такой тяжелый запах, что не спасали все благовония Востока, возненавидел своего советника. Дела часто отзывали графа из Иерусалима, и тогда магистр ордена тамплиеров и иные недруги Раймунда без устали нашептывали королю, что он должен избавиться от тяжкой опеки.

Наконец, придравшись к пустяку, Балдуин вспылил и приказал своему воспитателю удалиться из столицы. Тот не мог поверить своим ушам. Но король был тверд.

Сестра прокаженного короля, Сибилла, была выдана замуж за маркграфа Вильгельма Монферратского, который умер в 1177 году, оставив ее беременной. Таким образом, она снова стала выгодной невестой, и рыцари, видевшие, что Балдуин долго не протянет и умрет бездетным, понимали, что муж Сибиллы получит шанс занять иерусалимский трон.

Умирать Балдуин не собирался. Когда тебе лишь семнадцать лет, трудно думать о смерти, и заполучить в качестве шурина опасного соперника он не желал. Не желало этого и его окружение, с опаской глядевшее на графа Раймунда Триполийского и других хищников, среди которых более всех страшил герцог Генрих Бургундский, только что прибывший в Иерусалим с отрядом крестоносцев и обративший внимание на молодую мать. Роман Генриха с Сибиллой разгорался, и двор охватила паника. Король и его советники принялись искать рыцаря, который был бы не настолько знатен, чтобы претендовать на престол.

В шестидесятых годах в Святой земле появился знатный аквитанец барон де Лузиньян с двумя сыновьями – Жоффруа и Гвидо. Первый из них, женатый, сразу прославился своими подвигами. Второй, холостой, был неумен, несмел, зато был хорош собой и не имел в Иерусалиме никакой поддержки. Патриарху и магистру тамплиеров он показался идеальным женихом для Сибиллы.

Сибилла ударилась в амбицию, отказываясь выходить замуж за такое ничтожество. Но, очевидно, у короля и его советников нашлись достаточно веские аргументы, и потому в 1178 году Сибилла стала женой Гвидо Лузиньяна.

На первых порах Лузиньян пришелся в Иерусалиме ко двору. Звезд он с неба не хватал, но в заговоры не вмешивался и был предан королю. Сибилла же не скрывала презрения к новому мужу.

Эти годы совпали с началом наступления Салах ад-Дина. Методично и настойчиво султан теснил крестоносцев, отвоевывая у них замки и города. Войска его появлялись и на побережье, подходили даже к стенам Акки и Триполи. Семидесятые годы – постоянная цепь поражений христианского воинства.

Прокаженный король в этой обстановке проявил себя настоящим монархом. Он вновь и вновь собирал рыцарские отряды и бросался из одного предела своего государства в другой, стараясь отогнать сарацин. С каждым днем это было все труднее: к двадцати годам Балдуин уже с трудом взбирался на коня. Он потерял почти все пальцы, и лицо его было страшно изуродовано.