Борис Акунин - Между Азией и Европой. История Российского государства. От Ивана III до Бориса Годунова

В начале 1550-х годов, готовясь к завоеванию Казанского царства, правительство произвело некоторую реорганизацию войска.

В полках было введено деление на сотни, командиры которых («головы») выбирались не по родовитости, а по личным качествам. Главным воеводой каждого крупного соединения по-прежнему мог стать лишь самый знатный из наличных бояр, но теперь к нему в «товарищи» (заместители) назначали пусть худородного, но опытного военачальника, который зачастую осуществлял фактическое командование.

В Москве было создано ядро регулярного пехотного войска: шесть «статей» (батальонов) воинов-стрельцов, всего 3 000 человек, единообразно вооруженных и обученных науке слаженного боя.

Конечно, и стрельцов было маловато, и двойное командование – не самый лучший способ управления войсками, но всё же боеспособность русской армии существенно повысилась. Этого уровня было достаточно для того, чтобы добиться успеха в борьбе с восточно-татарскими ханствами – «азиатским» противником, который воевал по старинке.

Завоевание Казани, ближайшего восточного соседа, являлось давно назревшей необходимостью. Она диктовалась не стремлением обрести новые земли, которых у Москвы и так хватало, не жаждой добычи, которой в тех небогатых краях было не разжиться, а соображениями безопасности. Само по себе Казанское царство было не особенно сильным и политически нестабильным, но при обострении отношений оно блокировало всю волжскую торговлю и превращалось для Руси в нешуточную угрозу. За время несовершеннолетия Ивана ханство вышло из московской сферы влияния, там захватила власть крымская партия, и русское государство оказалось во враждебном полукольце: на востоке – казанцы, на юге крымцы.

В начале 1546 года в Казани вроде бы произошли выгодные для Руси перемены: местная знать прогнала хана Сафа-Гирея и попросилась под руку Москвы; оттуда прислали касимовского царевича Шигалея (Шах-Али), некогда уже владевшего Казанью, и тем ограничились. Но без серьезной военной поддержки Шигалей не удержался. Через несколько месяцев Сафа-Гирей его согнал с престола и расправился со сторонниками промосковской партии.

Таким образом, русско-казанские отношения находились в очередной фазе обострения, когда юный Иван, только что провозгласивший себя царем, преисполнился жаждой великих деяний. Самым очевидным и насущным из возможных свершений было покорение Казани, и в конце 1547 года государь сам повел войско на восток.

Поход был так скверно продуман, что дело даже не дошло до серьезных баталий. Из-за аномально теплой зимы часть артиллерии и много ратников провалились под волжский лед и утонули. Пришлось остановиться. Начались перебои со снабжением. Царь «со многими слезами» вернулся назад, а часть русских войск все же добралась до Казани, безо всякой пользы немного постояла под городскими стенами и тоже ушла восвояси. Первая попытка завоевать ханство закончилась крахом.

В 1549 году Сафа-Гирей умер, ханом провозгласили его двухлетнего сына, казанская власть ослабела, и царь решил, что наступил удачный момент для нового похода. На следующий год русское войско опять двинулось на Казань и на сей раз благополучно достигло татарской столицы, однако орешек оказался крепок. Штурмом взять крепость не получилось, а для осады не имелось достаточно средств. Вторая кампания Ивана (а войском снова командовал он сам) в военном отношении тоже закончилась неудачей. Но к этому времени царь уже обзавелся умными советниками, которые придумали, как выиграть войну без сражения. Они поставили на реке Свияге, всего в тридцати километрах от Казани, крепость Свияжск, ставшую не только русским форпостом, но и центром притяжения для всех недовольных Гиреями казанцев, а таких хватало. Из казанского подданства стали выходить поволжские народы (чуваши, марийцы, мордвины), в Свияжск потянулись мурзы-перебежчики.

Тогда, чувствуя шаткость своего положения, регентша Сююмбике вместе с маленьким сыном и приближенными, прихватив казну и ограбив собственную столицу, оставила Казань.

Алексей Адашев посадил на престол Шигалея, но объявил, что отныне все казанские земли, находящиеся к западу от Свияжска, принадлежат Москве. К хану была приставлена охрана из русских стрельцов.

Казалось бы, одержана полная победа, но это было не так. Татарские князья роптали из-за потери засвияжских земель, ненадежен был и сам Шигалей, вынужденный считаться с настроениями своих подданных. Адашев вновь съездил в Казань и пришел к выводу, что вместо марионеточного правителя нужно поставить туда прямого русского наместника. Шигалей покинул город – то ли своей волей, то ли под конвоем приставленных к нему стрельцов, однако московский наместник, князь Семен Микулинский, войти в Казань не смог. Там началось восстание. Слуг и сторонников русского царя перебили, а на ханство позвали астраханского царевича Едигер-Магмета (Ядыгар-Мухаммеда), который явился с собственным войском. Волжские племена переметнулись на сторону более сильного; Свияжск оказался в осаде. Крымское ханство заключило с Казанью союз и стало готовиться к походу на Русь.

В Москве пришли к выводу, что существует только один способ раз и навсегда решить казанскую проблему: не сажать туда своих ставленников, что неоднократно уже делалось, а вовсе упразднить ханство, присоединив его к русскому государству.

Весной 1552 года князь Александр Шуйский-Горбатый, лучший из русских воевод и участник «Избранной рады», пошел с передовой ратью вызволять Свияжск. В июне из Москвы двинулись основные силы под командованием самого царя Ивана. Шли они не к Казани, блокированной Горбатым, а на юг – навстречу крымскому вторжению. Видя перед собой такую силу, крымцы биться не захотели и повернули назад. Тогда Иван повел свои полки степью на Казань, под стенами которой к середине августа собралась вся русская армия. Летописи сообщают, что в ней было 150 000 людей (вероятно, преувеличение) и полторы сотни осадных орудий. На сей раз Москва приготовилась к завоеванию Казани всерьез.

Казанские походы. С. Павловская

Первые же схватки продемонстрировали результат военной реформы. Русские бились не «кучей», как в прежние времена, а организованно. Полки вступали в бой не по собственному хотению, но в определенном порядке, следуя приказам из ставки – это казалось удивительным. Осаждающие обложили Казань со всех сторон, готовясь к обстоятельной осаде и действуя по заранее разработанному плану. Перебоев со снабжением не возникало – в Свияжске имелось достаточно припасов, а по Волге подвозили всё новые и новые.