Татьяна Черникова - История России с древнейших времен до XVI века. 6 класс

Даниил – сторонник сильной княжеской власти, в которой видит единственный источник порядка и справедливости. В «Слове» он предлагает свои услуги князю, говоря, что хоть «одеянием оскуден есмь, но разумом обилен», и обличает княжеских тиунов, которые притесняют мелких вотчинников. Как о высшей несправедливости говорит Даниил о низком социальном положении умных, но незнатных людей и незаслуженном почете, которым пользуются иные аристократы: «Богатый человек повсюду известен и в чужой земле имеет друзей, бедный и между своими невидимо ходит. Заговорит богатый, и все замолчат и слова его превознесут до облаков, заговорит бедный, все на него закричат и заградят ему уста». Глупого боярина он сравнивает с «шелковой наволочкой, набитой соломой».

В «Молении» Даниил уже не расхваливает так беззастенчиво свой ум (он «худ разум имеющий») и не претендует на место ближайшего княжеского советника. Он не держит зла на знатное окружение князя. Автор признает боярство как естественное окружение князя, хотя и советует тому все решать самостоятельно, а то «в печаль введут тя (княже) думцы твои».

Заставка из рукописной книги

Литературная манера Даниила в глазах современников была верхом совершенства. Сравнения Даниила точны и красивы: «Кому Белоозеро, а мне грязи черные…» «Слово» и «Моление» были очень популярны на Руси и дошли до нас в 19 списках.

В XII – начале XIII в. продолжал развиваться героический эпос. Появилось несколько новых былинных циклов: новгородский, черниговский, галицко-волынский (от последних двух остались только фрагменты). Больше всего сохранилось сказов о новгородцах. Это былины о боярине Ставре, об удачливом купце и гусляре Садко, бесшабашном ушкуйнике Ваське Буслаеве.

Дружинники и бояре не довольствовались только народными былинами. На пирах в княжеском тереме звучали поэмы о подвигах князя и его воинов. Их исполнители, подобно скандинавским скальдам и кельтским бардам, почитались как хранители героических преданий и мудрости. В поэме XII в. «Слово о полку Игореве» говорится об одном из древнерусских поэтов – Бояне:

Василий Буслаев.Вспомним одну из новгородских былин – о Василии Буслаеве. По словам известного историка С. М. Соловьева, она «в некоторых чертах верно изображает старину новгородскую, в некоторых – старину общую русскую». О чем же этот чисто «ушкуйный» по духу молодецкий сказ? В Господине Великом Новгороде жил Буслай:

Дожил он до 90 лет и умер, оставив жену Амелфу Тимо-февну и сына Василия. Тот Василий был молодцом хоть куда! Стал он водиться с лихими людьми, буйствовать в Новгороде, калечить прохожих. Новгородцы жаловались Амелфе Тимофевне, та корила сына, и задумал Васька уйти в поход в «неведомые земли» за данью. Бросил он клич:

Каждого, кто входил на двор, охаживал Василий дубиной. Кто упал, кто помер, а 29 молодцов и не покачнулись. Взял их Василий в свою дружину. Заплатил взнос и вступил в братчину.

Прежде чем отправиться в путь, закатили молодцы пир. Незаметно веселье перешло в драку, и Васька побился об заклад со всем Великим Новгородом: побьют новгородцы Василия с дружиной его – станет он платить Новгороду «дани-выходы по смерть свою, на всякий год по три тысячи», а победит Василий – придется новгородцам платить ему такую же дань.

Ушкуйники. Художник К. Лебедев

Бились целый день, с утра до вечера. Начал одолевать Буслаев новгородцев. Те к Амелфе Тимофевне с дарами: пощади, мол, утихомирь сына. Засадила Амелфа Ваську в глубокий погреб, за железные двери, за булатные замки. Тут уже начали одолевать новгородцы. Васькины отроки взмолились к служанке Амелфы, она выпустила их предводителя.

Пришлось новгородцам покориться.

Дальше Васька Буслаев буйствовал за пределами города. Накопил богатств и «славу добрую». Да стали одолевать его думы: смолоду убивал и грабил, под старость надо душу спасать. Взял Василий благословение у матери и со всей дружиной пошел в святые места. Молился в Иерусалиме за себя, за Новгород, за мать, за покойника отца и за «удалых добрых молодцев». Только домой ему не суждено было вернуться. Не верил Васька «ни в сон, ни в чох» и оттого пренебрег двумя предостережениями. Говорили ему: не купайся без одежды в реке Иордане – умрешь! Да на заколдованном камне надпись гласила: не останавливайся здесь – погибнешь! Васька в Иордане искупался, а у камня стали молодцы свою удаль показывать и через ущелье прыгать, Васька не допрыгнул и убился.

Воротилась его дружина к Амелфе Тимофевне. Она воинов накормила, напоила, поделила на всех добытые под предводительством Василия богатства, благословила «добрых верных молодцев» и распустила их по домам.

Имя автора «Слова о полку Игореве» нам неизвестно. Он не назвал себя. Возможно, потому, что был слишком известен современникам. К тому же подписывать литературные произведения в XII – XIII вв. было не принято. Удивительно, что «Слово» вообще записали. Поэма относится к устному жанру. Она пелась под музыкальный аккомпанемент. Все подобные «песни» княжеских дружинников погибли вместе с ними в период монголо-татарского нашествия.

Кто и когда помнил «Слово»? Когда его забыли?«Слово» рассказывает о неудачном набеге новгород-северского князя Игоря на половцев в 1185 г. Создано оно было, очевидно, тогда же, по горячим следам.

В XIII – XVI вв. «Слово» помнили монахи, переписчики древних пергаменов. В 1307 г. некий псковитянин Диомид «цитировал» «Слово». В конце XIV в. при создании «Задонщины» – поэмы о победе Дмитрия Донского на Куликовом поле – ее автор многое взял из «Слова о полку Игореве». Обращались к «Слову о полку Игореве» западнорусские хронисты XVI в., описавшие сражение под Оршей 1514 г. А в XVII в. мы уже не можем отыскать каких-либо намеков на знакомство тогдашних людей с героическим сказом XII в.