Евгений Джугашвили - Мой дед Иосиф Сталин. «Он – святой!»

По воскресеньям, если не было работы в МИКе, мы, правда, очень редко, ездили в Ленинск на пляж искупаться. Пляж в воскресенье представлял собой муравейник. Практически вся молодежь города, а Ленинск – город молодых, находилась на пляже. Оборудование пляжа мне напоминало пляж в Урюпинске, из-за отсутствия всякого оборудования. Но были различия. В Урюпинске на пляже белый песок, чистая вода. На другом берегу Хопра крутой обрывистый берег, дубовый лес. Здесь везде серо-желтый песок, что на дорогах, что на пляже. Высоту противоположного берега было трудно определить: то ли метр, то ли полтора. Вода в Сырдарье просто мутный поток. Но зато сколько же здесь солнца! Его было навалом, от него пылало все вокруг. Даже вода не давала прохлады. Как потные приехали, так и уезжали потными. Газированную холодную воду здесь продают не стаканами, как у нас в Москве, а пол-литровыми банками. Выпили по две банки и поехали обратно. Спрашивается: ради чего тащились 40 километров? Оказывается, тащились «ради интересу».

Обычно командировка длилась порядка одного месяца. За каждые сутки полагалось по три рубля, и общая сумма выплачивалась в день отъезда. Какой-то умник-крохобор установил «закон»: день приезда и день отъезда оплачивать как за одни сутки. Если вначале радовала новая обстановка, то в конце все надоедало. Интересно, как космонавты, находясь в корабле более месяца, не сходили с ума. А о пребывании их по полгода и говорить не приходится. Только за это можно сразу давать героя. Это я к слову, а сейчас вернусь к отъезду.

Окончив работу все командировочные «уматывают» домой в основном поездом (трое суток в пути до Москвы). Некоторые, в том числе и я, улетали самолетом Аэрофлота. Попасть в списки такого самолета мне помогал бывший летчик Евгений Николаевич Орлов – сотрудник КБ «Салют» по перевозкам (работал у Василия Сталина до 1953 года).

В марте и начале апреля в степи Казахстана происходит настоящее чудо. Вся степь покрывается разноцветными тюльпанами. Дикие, степные тюльпаны не похожи на парниковые. Они небольшие, с длинным корнем и имеют большие зеленые листья. Их приятно держать в руках. В дорогу их выкапывают с еще не распустившимся бутоном. Однажды я привез целый букет таких тюльпанов своей супруге Нане.

В коллективе военного представительства завода было три офицера, с которыми у меня сложились дружеские отношения. Это были: Валерий Прусс – неторопливый и рассудительный аристократ, его манерам разговора можно было позавидовать. Будучи женатым, он представлял идеального семейного человека. Володя Сясько также был женат на прелестной Леночке. Он рассказывал мне, что в период ухаживания за Леной они устраивали встречи на вокзале. По прибытию поезда они, как и все встречающие на перроне, целовались. Свою жену Владимир Борисович ласково называл «малый» за ее твердый, мужской характер. «Малый» давал «добро» или «запрет» на все мероприятия. «А малый знает?» – всегда спрашивал я. И наконец Володя Плоткин, перспективный и думающий офицер, отличался в среде офицеров своей воспитанностью и скромностью.

Вместе с Сясько я подружился с гражданским инженером военной приемки Валентином Свиридовым по прозвищу «генерал». В приемке только мы – я и Володя – называли Валентина генералом, поскольку он был нашим другом. Добрый по своей натуре и покладистый во всем, он старался произвести солидное впечатление, только не всегда получалось. Однажды на работу «генерал» пришел с намотанным на горле шарфом. Никто бы не обратил на это внимания, если бы не его оглушительный кашель. В горле что-то першило и ему приходилось время от времени, извиняясь, с надрывом это устранять.

В тот день наш начальник районный инженер устроил совещание в своем кабинете. Коротая время в ходе совещания В. Сясько без задней мысли просто кашлянул в кулак. Недалеко сидящий «генерал» пригрозил ему кулаком. Сообразив, в чем дело, Сясько шепнул мне. Немного погодя я тоже кашлянул в кулак, но значительно громче. Мы стали провоцировать «генерала» на его коронный кашель. Он долго держался. Наконец, так бабахнул на весь кабинет, аж форточка захлопнулась. Все вздрогнули. «Извиняюсь», – сказал «генерал», поднимаясь и сверкая глазами.

Собираясь в отпуск всегда помнил слова второго секретаря Горийского района Реваза Александровича Бзишвили: «Приезжайте почаще, привезите своих друзей». Первое время мы с ним были на «вы». К 1962 году его избрали первым секретарем Горийского райкома партии. В отпуск собирался и Володя Плоткин в свой любимый Крым. Мне удалось его уговорить на недельку «заскочить» в Грузию. Во-первых, вдвоем веселее, а во-вторых, он никогда не бывал в Грузии.

Предварительно я дал телеграмму Р.А. Бзишвили на предмет, как он смотрит на наш приезд. Ответ я получил немедленно: «Мы вас ждем». Эту телеграмму я храню до сих пор. Далее все пошло как в калейдоскопе. Снами постоянно находились Отари и Лейла Коринтели, их дочь Лиана, сын Миша и сестра Лейлы Лаура. Наш гость Володя Плоткин вначале был, по-моему, в восторге. Но потом каждодневные застолья ему надоели. Дня через два-три нас поместили в г. Боржоми в доме отдыха «Плато». «Ну, слава Богу, – сказал Володя, – теперь-то уж точно отдохнем». Но, сказав это, он поторопился.

Боржомские ребята также умели «держать марку». Куда нас только ни возили и везде застолье. В доме отдыха нас перехватывали отдыхающие. Какой отдых. Володя стал проситься, чтобы его отпустили домой. Однажды в очередной раз приехала компания. Володя наотрез отказался куда-либо ехать: «Ты давай езжай, – обратился он ко мне, – а я здесь побуду». Тогда один из приезжих обратился к нему: «Ну, хорошо, дорогой, понимаем тебя, а в библиотеку прокатиться можешь?» – «В библиотеку, – удивился Володя, – конечно не откажусь». Поехали. Приехали и стали подниматься по ступенькам вверх. Вдруг Володя толкнул меня в бок со словами: «Смотри!» Я поднял голову: перед нами крупными буквами висел транспарант «Ресторан». А рядом, еще невысохшей краской на фанере была надпись «Библиотека». Мы с Володей догадались почему «испортилась» машина по дороге на полчаса. Делать нечего. Снова пришлось садиться за стол. Через день Володя уехал.

Директор дома отдыха Ной Гонгладзе оказался легендарной личностью – был одним из тех военнопленных, которые на острове Тексель (Голландия) подняли восстание в 1945 году.

Не очень охотно директор все-таки рассказал о своей одиссее. Коротко она выглядит примерно так. Немцы во время войны из советских военнопленных создавали национальные боевые легионы (армии) – казахский, киргизский, латышский и т. д. Грузинский легион был создан в 1941 году. Гитлер не особенно доверял этим легионам и часто переправлял их в глубь оккупированных территорий.