Дмитрий Верхотуров - Фиаско 1941. Трусость или измена?

В рамках концепции Виктора Суворова советский народ все же на что-то да был способен (это стало одной из причин его необычайной популярности). Например, на то, чтобы произвести десятки тысяч танков, невзирая на голод и смерть детей, чтобы потом, лязгая снятыми с танков БТ гусеницами и заранее запасенными цепями, понести «коммунистическое рабство» в Европу. Марк Солонин же взял один из тезисов антисоветской пропаганды о тотальном страхе «перед органами», довел его до логического предела и сделал его центральным метатезисом своего взгляда на историю войны. Таким образом, он вообще отрицает какие-либо заслуги и положительные качества советского народа, представляя его ни на что не способным трусом. Виктор Суворов от такого поворота мысли своего единомышленника даже всплакнул от умиления. «Слезы Сальери»!

В итоге получилась концепция истории войны, которая куда хуже и примитивнее хрущевской версии. И гаже, и нелепее. Оказывается, вещает нам Марк Солонин, что не было ни каких-то отдельных недостатков, ни глупость вождя всему причиной, а это, мол, советский народ такой – трус и шкурник, способный только дрожать и бояться.

Тут надо понимать, что из этого исторического экскурса от Марка Солонина следуют далеко идущие политические выводы. Если СССР был виновником «агрессивной войны», то Россия, как правопреемник, должна каяться и платить компенсации «жертвам оккупации». Если коммунистический режим был кровавым и преступным, то Россия не имеет права на самостоятельную политику и должна во всем подчиняться указаниям «цивилизованного мирового сообщества», а еще лучше должна раздать территории и недра всем желающим во искупление этих навешанных на нее грехов. Если народ «не желал воевать» тогда, в Великую Отечественную, то и сейчас народ должен праздновать труса, бежать, прятаться по кустам. Этого, конечно, Марк Солонин прямо не пишет, но эти выводы прямо и непосредственно вытекают из всех его рассуждений.

Однако если Марк Солонин считает, что советский народ всего боялся и воевал из страха за свою жизнь и шкуру, то как ему объяснить исход этой войны и победу над Германией? Только так: советский солдат так боялся «органов», комиссаров и заградотрядов, что, гонимый этим страхом, добежал до самого Берлина, а там уж и войне конец. Сам Солонин, конечно, такой идеи пока еще не высказал, но логика его же теории определенно толкает его к этому абсурдному выводу. Ждем пухлого тома с обоснованием этого тезиса.

Маленькая капля большой лжи

Обосновать подобную гадкую и нелепую концепцию, противоречащую всему, что мы знаем о войне, можно лишь путем больших и малых подтасовок и фальсификаций, и таковыми набиты все книги Марка Солонина. Точно так же поступал и Виктор Суворов, у которого что ни довод, так подтасовка или прямая фальсификация. Это не новость и не открытие, за годы споров к этому привыкли. Но Солонин сумел далеко обойти «капитана Ледокола» в пристрастии к подтасовкам. Он сфальсифицировал свое главное доказательство!

В своей книге «22 июня, или Когда началась Великая Отечественная война?» Марк Солонин цитирует целый ряд коротких отрывков из мемуаров И.В. Болдина (в момент событий он был в звании генерал-лейтенанта и занимал должность первого заместителя командующего Западным особым военным округом) о его поездке днем 22 июня 1941 года в Белосток:

«…На счету каждая минута. Нужно спешить в 10-ю армию. Легковой машины на аэродроме нет. Беру полуторку, сажусь в кабину и даю указание шоферу ехать в Белосток…

…наша полуторка мчится по оживленной автостраде. Но это не обычное оживление. То, что мы видим на ней, больше походит на сутолоку совершенно растерянных людей, не знающих, куда и зачем они идут или едут….

…показалось несколько легковых машин. Впереди «ЗИС-101». Из его открытых окон торчат широкие листья фикуса. Оказалось, что это машина какого-то областного начальника. В ней две женщины и двое ребят.

– Неужели в такое время вам нечего больше возить, кроме цветов? Лучше бы взяли стариков или детей, – обращаюсь к женщинам. Опустив головы, они молчат. Шофер отвернулся, – видимо, и ему стало совестно. Наши машины разъехались…

… на шоссе показалась «эмка». В ней инженер одной из строек укрепрайона. Предлагаю инженеру привести в порядок мою полуторку, а сам беру его машину и продолжаю путь в 10-ю армию. Нужно попасть туда как можно быстрее. Восемнадцать часов. Яркое солнце освещает дорогу…» [295].

Солонин торжествует сразу после цитирования этих отрывков: «Перечитайте этот отрывок, уважаемый читатель. Два, три раза. Оно того стоит. Перед нами ключ к разгадке того, что принято называть «тайной 1941 года» [296]. Одним словом, он сделал эти цитаты главным доказательством своей теории о всеобщем страхе «перед органами», всей своей концепции истории начала войны и причин поражения Красной Армии. Даже больше – главным доказательством своего метатезиса: «Советский народ – трус».

Дальше он рассуждает о том, что Болдин должен был отобрать этот «ЗИС-101», поскольку «все без исключения легковые автомобили теперь подлежат мобилизации и передаче в распоряжение военных властей». Но он этого не сделал, потому что этот лимузин, скорее всего, принадлежал или первому секретарю обкома Кудряеву, или начальнику Управления НКВД Фукину. «И только вбитым в кость страхом перед «органами» можно объяснить то, что генерал-лейтенант, за спиной которого уже было два «освободительных похода» – в Польшу и в Румынию, – не решился вытряхнуть фикус на обочину», – делает вывод Марк Солонин [297].

Душещипательная история с не менее душещипательными комментариями, если не присматриваться к деталям. Однако это главное доказательство свалить не так трудно.

Начнем с того, что сам же Марк Солонин в другой книге писал о том, что мобилизация была объявлена с 23 июня 1941 года. Телеграмма об объявлении мобилизации была подписана в Москве наркомом обороны С.К. Тимошенко 22 июня в 16 часов по московскому времени, то есть примерно в то самое время, когда Болдин повстречался на дороге на Белосток с этим лимузином или немного ранее [298]. То есть пассажиры лимузина не знали об объявлении мобилизации, поскольку газеты с опубликованным указом о мобилизации с 23 июня до них еще явно не дошли, да и вовсе не были обязаны отдавать ему машину, поскольку мобилизация как таковая еще не началась. И вообще, предъявите документы, товарищ генерал!

Но это мелочи по сравнению с тем, как излагает эту встречу сам Болдин в своих мемуарах. Солонин текст генеральских мемуаров сильно искромсал, резко исказив смысл цитат. Он не указывает, откуда генерал начал свой путь в Белосток, а начало этого пути было такое. Болдин летел из Минска в Белосток на самолете, но в пути был атакован немецкими истребителями. Летчик резким снижением ушел от «мессеров» и приземлился на аэродроме в 35 км от города, между Белостоком и Волковыском. Вскоре после приземления аэродром попадает под бомбовый удар противника, которые сожгли самолет, на котором летел генерал. Тут и возникает решение ехать по земле, с сопровождением: «На счету каждая минута. Нужно спешить в 10-ю армию. Легковой машины на аэродроме нет. Беру полуторку. Приказываю выделить группу бойцов. Теперь нас двенадцать человек. Сажусь в кабину, даю указание шоферу ехать в Белосток» [299].