Владимир Филиппов - Русь против варягов. «Бич Божий»

Вот здесь и возникает вопрос: а был ли Рюрик старший в этой семье? Ведь был бы старший, мог бы и послать братьев туда же, куда и Гостомысл варягов, а если нет, то приходилось прислушиваться к их авторитетному мнению. Со старшими родственниками не всегда поспоришь. Иногда лучше уступить. Но с другой стороны, вдали от дома любая помощь может оказаться полезной, а там видно будет, у кого и как сложится. Там и братьям меньше возможности выеживаться представится, ведь на княжение звали его, а не их. Они в этой ситуации вообще нахлебники.

Короче говоря, пришло вместе с Рюриком к славянам грозное варяжское войско, и обосновалось оно для начала в столице – Старой Ладоге. Дальше, судя по летописи, Рюрик на правах полноправного хозяина от щедрот своих начал раздавать братьям не принадлежащие ему земли: « И сел старший из них Рюрик в Ладоге, другой Синеус сел у нас на Белоозере, а третий Трувор в Изборске ». То есть Рюрик ведет себя как настоящий завоеватель, раздавая ключевые города и должности верным ему людям, чтобы наверняка их удержать за варягами. Он даже не считается с тем, что тот же самый Изборск по закону и праву принадлежат внуку Гостомысла Вадиму Храброму. К сожалению, исходя из летописных текстов, нельзя точно определить хронологию событий. То ли сначала Рюрик убил Вадима, после чего отдал его вотчину брату Трувору, то ли сначала отдал вотчину, после чего Вадим возмутился и был убит. Это тот самый пример, когда как события местами ни переставляй, а краше не будет.

Итак, взойдя на дедов трон, Рюрик начинает действовать.

Вот что рассказывает нам Пискаревский летописец: « Избрашася от немец три браты с роды своими и пояша с собою дружину многу. И пришед старейший Рюрик и седе в Новегороде, а Синеус, брат Рюриков, на Белеезере, а Траур в Ызборце. И начаша воевати всюду ». Неточности налицо, но не это главное. Главное здесь то, что дружину с собой они привели большую и сразу начали везде войну. По всему региону. Войну на славянских землях, там, где население от этого успело отвыкнуть. Раньше сами давали шороху соседям, но вот прилетел долгожданный «Сокол» – Рюрик, и началась кровавая круговерть. А почему, и так ясно. Не успев обосноваться и привыкнуть к власти, находник начал раздавать своим братьям-викингам исконно славянские земли. Об этом говорит не только Пискаревский летописец, но и Лаврентьевская летопись, и Новгородская IV летопись, которая тоже добавляет, что варяги, не успев прийти, « начаша воевати всюды ».

Посмотрите, как по-хозяйски щедро Рюрик раздал славянские земли. Он с ходу отдал все крупные города своим братьям, их суровым и хищным дружинам. Сам сел в Старой Ладоге, которая была на тот момент главным городом, ибо Новгород срубят уже при Рюрике, и через пару лет он переберется в новую столицу. Белоозеро варяг отдал под шершавую пяту Синеуса. Но самое главное, что он отдал Изборск Трувору, а как вы помните, у Изборска уже был законный хозяин и потомственный владелец. И это не кто иной, как второй внук Гостомысла князь Вадим. А какое право имел Рюрик распоряжаться чужим имуществом и достоянием? Так что, исходя из этих событий, ни о каком мире в русских северных землях и речи идти не могло. Какое уж там « нет в земле нашей наряда »! Все стало гораздо хуже, чем было до пресловутого призвания…

Дальше, Рюрик занимается укреплением своей власти и завинчиванием гаек. Главной вехой на этом пути становится убийство Вадима Изборского. « Того же лета оскорбишася Новгородци, глаголюще: яко быти нам рабом, и много зла всячески пострадати от Рюрика и от рода его. Того же лета уби Рюрик Вадима храброго и иных многи изби Новгородцев светников его » (Никоновская летопись).

Об этом убийстве присутствует информация и у В.Н. Татищева: « Нестор рассказывает, что Рюрик убил славянского князя Водима, что в народе смятение сделало. Может сей таков же внук Гостомыслу, старшей дочери сын был, который большее право к наследству имел и из-за того убит ». Большее или меньшее – копать не будем. Главное, что имел! Для Рюрика одного этого было уже достаточно. Свою власть он не хотел делить ни с кем. Позже с его братьями случится похожая неприятность, что и с Вадимом, и Рюрик останется сиротой. К чему, собственно, и шел.

Вадим был действительно угрозой. Молодой, горячий, честолюбивый воин, славянин, местный, радеющий за свой народ и свой клан. Приговор ему был изначально подписан. Такой конкурент был опаснее любого Трувора с Синеусом, даже вместе взятых. Тем более что Вадима, в отличие от Рюрика, народ славянский любил. А Рюрик начал свое правление с того, что отобрал у изборского князя его вотчину. Чего еще после этого он ждал от Вадима, одним языческим богам ведомо. Только вряд ли они надоумили варяга совершить такую глупость и подлость. Рюрик изначально мнил Вадима врагом, а значит, обязан был от него избавиться. Компромисс в этом случае было найти крайне сложно. Да и, судя по характеру славянского богатыря, он вряд ли бы на него пошел.

Хотя если быть честными, то Вадим для Новгорода был бы намного лучшим вариантом. Понимаем всю сослагательность подобной концепции, но Вадим – это продолжение в правлении линии Гостомысла. Князь был патриот, и ему, в отличие от Рюрика, не нужно было грабить свой народ, укрепляясь на троне. Но история не знает сослагательного наклонения. Вадим проиграл. А Рюрик, укрепив свою личную власть, сделал даже больше, чем мог себе представить. Ведь в глазах большинства людей этот жадный, коварный, недалекий и кровавый князек так и является создателем государства Российского. Основателем династии, которая гордо именуется Рюриковичи. Хотя ко всему этому он имеет лишь самое отдаленное отношение. Так бывает.

Хотим напомнить, что летописные своды, которые повествуют об этом времени, а также труды Татищева и Карамзина определяют временные промежутки весьма и весьма приблизительно. Именно поэтому в самом начале становления русской истории и государственности наблюдается такая чехарда и изрядная путаница. Порой одни и те же события повторяются в летописных сводах через несколько лет. Бывает, что летописцы несут прямо противоположную информацию в надежде хоть как-то объяснить читателю происходящее, чем еще больше запутывают этих же самых читателей и исследователей, изучающих столь древний период. Относиться к таким вещам нужно с пониманием и более благосклонно. Большой ученый Н.И. Костомаров объяснил эту ситуацию в своем труде так: « Если мы станем отдельно рассматривать ту часть нашей первоначальной летописи, которая обнимает нашу древнюю историю до смерти Ярослава, то должны будем признать, что за исключением немногих указанных нами письменных частей, внесенных в нее, все остальное заимствовано из устных преданий, рассказов и песнопений. Иных источников невозможно и вообразить. Предположение, что и на Руси могли быть еще до Владимира грамотные люди и записывать деяния своего времени, не выдерживает критики. Очевидно, что мысль вести летописное повествование могла прийти только в такой период, когда в Киеве окрепло христианство и когда вместе с христианством к русским до известной степени привились признаки заимствования из византийского культурного мира: только тогда и могли русские познакомиться с приемами летописательства, которое у них, при самом легком сопоставлении с византийскими образцами, обличает перенятое у своих просветителей ». Далеко не всем придется по нраву тот факт, что в учителя русским ставят Византию, да еще в виде наших просветителей. Но мысль здравая, и в этом ученый против истины не пошел. Наши предки умели учиться и перенимать все нужное и полезное, кому бы оно ни принадлежало. Тем более что на тот момент отношения с Византией складывались довольно неплохо.