Александр II - Время великих реформ

Нордман и продолжал лавировать, радуясь как эскадра хорошо держится соединенною, несмотря на пасмурность и на темные ночи. Таким образом, они благополучно обогнули N оконечность Гогланда в ночи с 9-го на 10-ое число. Но тогда ветер стал еще крепчать, они взяли третий риф и уже мало выигрывали лавировкой, их все сносило на S к острову Тютерсу. С рассветом 10-го числа Нордман опять увидел всю эскадру в соединении, очень был этому рад и в начале восьмого часа сделал сигнал поворотить через Фордевинд на левый галс (Нордман сидел на «Владимире», непосредственно за ним шел «Лефорт»).

Во время поворота ветер стал еще крепчать, и они тогда видят, что «Лефорт» шквалом сильно положило на бок. Однако марса шкоты и марса фалы на нем отдали, стало [быть] там не зевают. Продолжают смотреть и видят, что «Лефорт» не только не поднимается, а напротив, его все более и более кренит на левую сторону, так что он медленно и постепенно ложится совершенно на бок, реи и мачты уходят в воду, и пять минут спустя он в этом положении исчезает в воде! Можешь себе вообразить какое это должно было сделать впечатление на всех! Это происшествие неслыханное в истории флотов!

Добро бы это еще случилось с кораблем какой-нибудь новой неслыханной неиспытанной конструкции! А «Лефорт» был 80-пуш[ечный] корабль, совершенно одного чертежа со всеми нашими другими 80-пуш[ечными] кораблями, которые и ходки, и остойчивы, и обладают самыми отличными морскими качествами, и к тому же он был корабль самый новый и свежий с 1853-го года. В прошлом столетии погиб в Портсмуте на якоре Английский корабль «The Royal George».

Он стоял с открытыми пушечными портами и конопатился с одной стороны. Для этого все пушки были перевезены на один борт, дабы его более накренить, но при этом имели неосторожность оставить пушечные порта отворенными. Шквалом его накренило еще, он черпнул всеми портами и пошел, как ключ, ко дну со всем народом. На «Лефорте» этого быть не могло, потому что крепкий ветер стоял уже несколько дней, и, разумеется, как это всегда бывает, все пушечные порта были наглухо задраены.

Мы все себе ломаем головы, чтоб объяснить себе причину этого неслыханного и беспримерного несчастия, и ничего придумать не можем. Полагаем, может быть, что от сильного крена, во время внезапного шквала не сорвалось ли несколько пушек с наветренного борта, которые, перекатившись стремительно на противную сторону, могли выломать борт и чрез это сделать такой пролом, чрез который вдруг хлынула вода в огромной массе.

Но это могло бы случиться на совершенно дрянном и гнилом корабле, а «Лефорт» был совершенно новый, крепкий и свежий. К несчастию, никто никогда этого не объяснит, потому что все, которые были на корабле, с ним вместе и погибли мгновенно. Командовал им командир 13-го Экипажа Кишкин [170]. На нем было человек 20 офицеров и около 800 матросов со своими женами и детьми, которых перевозили на зимовку в Кронштадт. Ничего ужаснее и поразительнее этого колоссального несчастия себе вообразить невозможно. Мы вчера немедленно отслужили здесь парадную панихиду.

С другой стороны, есть у нас несколько приятных новостей, которые, однако, омрачены этим несчастием. Бутаков пишет, что первые три корвета пришли в Севастополь в самом блестящем положении. В Копенгаген благополучно пришли с Амура Транспорт «Двина» и корвет «Оливуца», про которого мы очень беспокоились, потому что давно не имели никаких известий, и из Архангельска винтовой Фрегат «Илья Муромец». Вот покуда и все. Здоровье жены, кажется, несколько поправляется. Для нее необходим совершенный покой, вот почему жизнь теперь в Стрельне ей очень полезна.

С нетерпением ожидаем известий и результат Твоего свидания с Наполеоном, а затем и Твоего возвращения.

Прощай, любезнейший Саша, обнимаю Тебя и Марию от всей души.

Горестное известие о погибели «Лефорта» меня сокрушает. Не понимаю, каким образом линейный корабль мог быть опрокинут и пойти разом ко дну. Ожидаю с нетерпением подробностей.

Третьего дня познакомился я с Наполеоном и имел уже с ним несколько замечательных разговоров почти о том же предмете, с которым он коснулся и с тобою. Он кажется откровенным и расположен к нам, посмотрим, что будет на деле [171].

Вчера вечером, к крайнему моему удовольствию, прибыла сюда также Мари. Мы живем на прелестной вилле Олли и наслаждаемся совершенно летнею погодою.

Завтра после обыкновенного народного праздника отправляемся в обратный путь по утвержденному маршруту, включая и Киев. Дай Бог, нам благополучно добраться до дома. В Веймаре, по его желанию, должен я иметь свидание с Имп[ератором] Австр[ийским]. Вероятно, ограничится все одними словами, которым цену мы из опыта знаем.

Впрочем, и то уже довольно, что первый шаг был сделан им.

Вот покуда и все. Среди всех здешних пределов я едва имею минутку свободную.

Обнимаю тебя, Санни и милых детей, и в особенности Николу, от всего сердца.

Господь с вами.

Посылаю тебе новое письмо Анненковой к Балабину, в котором она требует возвращения данной подписки и отказывается от денежного пособия , тобою ей назначенного, voulant une entière libertе́ et ne voulant pas d’une aumône, par laquelle on exerce sur elle une nouvelle tyrannie!!! [172]

Каково это тебе покажется, et n’у a-t-il pas une fatalitе́ particulière, qui fait toujours tourner contre nous toutes les mesures que nous prenons pour tâcher de mettre fin à cette dе́plorable histoire! [173]Я приказал Балабину подписки ей не возвращать и выдать пособие впредь. Остальное решим, когда с тобою увидимся.

Вот покуда и все. Поблагодари за меня Низи за его письмо, и обнимаем вас всех от всего сердца.

До скорого свидания.

Душевно благодарю Тебя, любезнейший Саша, за милое письмо, которое написал мне из Штутгарта среди тех тяжелых для Тебя дней свидания с Наполеоном. С чрезвычайным интересом читал я тоже Твое письмо к Мама́ Я убежден, что это свидание будет иметь самые благие последствия для будущности и не останется тщетным. Напротив того, думаю, что Веймарское свидание ни к чему не поведет.

На прошедшей неделе я два дня жил с женою в Кронштадте и мы в это время проводили нашу Океанскую эскадру. Весь Кронштадт собрался на эти проводы, потому что никогда еще Россия не отправляла столько судов в Океан, и оно было весьма торжественно!

На сих же днях пришли в Кронштадт благополучно корвет «Оливуцца» и транспорт «Двина» с Амура, и фрегат «Илья Муромец» из Архангельска.