Александр II - Время великих реформ

Не обвиняй меня в нежелании, просто у меня не было возможности отправить тебе это письмо сегодня утром. Я люблю тебя больше, чем когда-либо прежде. […]

Хотя я вернулся с прогулки еще в 3 часа, но лишь теперь я, наконец, могу приступить к своему любимому занятию с утра у меня было чрезвычайно много работы, а потом дантист терзал меня с 12½ до 2 часов, и в результате только теперь мне удалось прочесть все, что было нужно.

Нет нужды говорить тебе, милый ангел души моей, ибо ты должна была это почувствовать и увидеть в моих глазах: все счастье, что я испытывал во время наших встреч и наших бесед, и я прекрасно видел в выражении твоих глаз, что ты разделяешь его с принадлежащим тебе существом, которое дышит исключительно тобой. Ах! Как же мне тяжело было от тебя оторваться и не сметь тебя встретить потом в сенях.

Я полагаю, что это все воистину слишком жестоко для нас! Я думаю, ты видела, как мы гуляем по саду, где я сделал круг в полном одиночестве, а затем вернулся домой. Надеюсь, волнение, о котором ты давеча мне говорила, не было серьезным, ибо все это чрезвычайно меня угнетает. Теперь позволь мне поблагодарить тебя за твое милое письмо, полученное этим утром, которое я только что перечитал, полный счастья. Судя по тому, что ты мне написала тем же вечером, вернувшись с бала, я вижу, что впечатления у нас были одинаковыми, и все наши мысли и желания во всем совпадают. […]

Хотя уже очень поздно, я не мог лечь, не написав тебе несколько слов. Нас было несколько человек за ужином, затем в 8 часов я отправился в русскую оперу на «Фенеллу», музыка которой мне очень нравится в связи с воспоминаниями детства и молодости, а оттуда в 9 часов – на московскую железную дорогу.

Мы добрались сюда за 4 часа, я отдал дань [уважения] присутствующим в вагоне, а остальное время, поскольку не мог тебе писать, перечитывал твое вчерашнее письмо, где каждое слово дышит любовью, которую ты мне несешь и которую я полностью тебе возвращаю. Мое письмо ты должна была получить сегодня, из него ты должна была понять, насколько наши мысли были одинаковы после бала и после нашего вчерашнего восхитительного вечера. […]

Пользуюсь свободной минуткой перед тем, как отправиться на охоту, чтобы поздороваться с мой обожаемой шалуньей. Все мои мысли, как всегда, о тебе. О! Как я сочувствую тебе, что пришлось вчера отправиться на бал [самой], и что тоскливый день предстоит нам сегодня, ибо мы лишены счастья увидеться и принуждены ждать завтрашнего вечера. Меня тянет к тебе, ангел мой, и хочется bingerle донельзя. Забыть не могу, как блаженствовали мы третьего дня. До свиданья.

Охота наша была весьма удачной, и погода была подходящая, всего 9 градусов, солнце и безветрие. Нам с Реуссом [366]удалось убить двух медведей. В 3½ часа мы уже возвратились в Малую Вышеру, и сразу же – на железную дорогу. Я отдыхал до 5 часов, а после мы, поужинав в вагоне, сыграли партию и прибыли в город в 8 часов. Я отправился прямо в оперу: там меня ждали Гугеноты [367], и признаюсь, что музыка эта, которую я так люблю, в связи с прежними воспоминаниями, доставила мне наслаждение, к тому же и исполнение было превосходным.

Однако вернулся я к себе, не дожидаясь последнего акта, ибо было уже 11 часов, а я уже знал, что увижу свой стол заваленным бумагами, и лишь в этот момент я начал их разбирать, отложив остальное на завтра. Нужно ли мне говорить тебе, дорогой ангел души моей, что мои мысли не оставляли тебя ни на минуту, ни утром, ни вечером, и что я чувствовал особую грусть оттого, что потерял день, не увидав тебя.

Только твое милое утреннее письмо, что я нашел по возвращении, немного озарило меня радостью, но я огорчен, что забыл предупредить тебя вчера на прогулке, что я не сумею отправить тебе свое письмо сегодня, чтобы ты его не ждала. Прости меня, ангел мой, мне больно за тебя, но, право, не было у меня никакой возможности. […]

Не знаю, как благодарить тебя, милый, милый ангел, за все, что ты мне писала, вернувшись с этого скучного бала и несмотря на твою усталость. Я понимаю прекрасно, о чем ты думала и где были твои мысли вчера, когда ты видела, как я гуляю по саду, в то время как я хотел бы остаться рядом с тобой.

Я счатлив, что письмо мое принесло тебе немного радости. О! Как же я огорчен, что ты переживаешь неприятности, и как досадно, что не могу я полететь к тебе, утешить тебя и заняться bingerle, чтобы забыть весь свет. О! Что бы я дал за возможность исчезнуть с тобой и жить лишь вдвоем. Скоро 2 часа, и я признаюсь, что чувствую сильную усталость, пора спать. Я собираюсь лечь, чтобы сохранить рассудительность, однако хотелось бы мне совершенно иного, если бы мы могли это сделать вместе. […]

Люблю тебя, ангел мой, без памяти и счастлив принадлежать тебе.

Я получил твое милое вчерашнее письмо, за которое благодарен тебе, милый ангел, до глубины души, уже после того, как отправил тебе свое, и пользуюсь первой свободной минутой, чтобы сказать тебе, что счастлив соединиться с тобой в 6, а потом и в 8 часов. Дверь будет открыта уже в 5½ часа.

Люблю тебя без памяти, и мне безумно хочется bingerle. Я завален бумагами и потому не имею возможности поболтать с тобой, как мне того хотелось бы. Но ты знаешь, что милый твой всегда и везде будет принадлежать тебе. Ты моя радость, мое счастье, мое утешение и вся моя жизнь в тебе.

С тех пор, как я написал и отправил тебе давеча свою записку, у меня минуты свободной не было, ибо, кроме обычных моих занятий, Совет продлился с 1 часу до 3½ часа, и сейчас я вернулся с небольшой прогулки в санях и пешком, [которую совершил] только лишь для того, чтобы подышать воздухом и размять ноги, которые уже не работали от длительного сидения.

Однако я прошел перед вашим домом в надежде заметить тебя в окне, но увы! Напрасно. О! Как я вожделею увидеть тебя, милый любимый ангел, броситься в твои объятия и сделать bingerle. Теперь я пойду отдохнуть до ужина. Меня ужасно тянет домой!